Свернув свои ментальные сканеры, я отправился туда, где было обнаружено что-то такое, что препятствовало моим осмысленным потугам исследовать данное пространство. По пути я залетел в несколько домов, где моими сканерами были обнаружены «воздушные ямы» наподобие тех, что я уже ощущал. Почти все оказались пусты, но в одной из них, я с удовлетворением обнаружил несколько обрывочных воспоминаний, а точнее мыслей, эмоций, или чего-то подобного, что позволило мне хоть немного ими подзарядиться. Поиски отняли слишком много сил, в моей памяти из-за этого потухли несколько воспоминаний и эмоций, которые их сопровождали. Как я уже понял, это была своеобразная пища, которой питался мой разум.
Еще одно открытие я сделал, когда пролетал мимо ровной стены дома, которая была сейчас освещена солнцем. Задержавшись на месте, я позволил своей тени сделать отпечаток на стене, загородив ее собой от светила и замерил после этого более холодный участок, который некоторое время был затенён мною. Я испытал некоторое удовольствие, когда понял, что моя тень значительно подросла, по сравнению с первым днем моей здесь жизни.
Кроме этого, шар, форму которого по-прежнему мне было удобно поддерживать при полете, оброс несколькими рудиментарными конечностями, две из которых были направлены вперед и выглядели как тупорылые рожки, с фалангу пальца величиной, а еще две выглядели, как зародыши крыльев самолета, и были примерно того же размера, что и рожки. Они располагались на моем фюзеляже, с обеих сторон, и помогали удерживать мой полет в горизонтали, изменяя угол атаки, если продолжить пользоваться аналогиями с терминами самолетостроения.
Мой общий объем вырос от футбольного, до баскетбольного мяча, плюсом шли указанные мной отростки, которые, как я понял, можно теперь было либо отращивать, либо прятать внутрь, изменяя их форму при надобности. Следуя по маршруту, я экспериментировал с их формами и сделал еще одно, на этот раз неутешительное открытие: растить их было совсем непросто и достаточно трудо- и энерго- затратно. Единственное, чего я добился за все то немалое время, которое мне понадобилось, чтобы пересечь почти половину города, так это немного заострить свои крылья и за счет их объема, на пару сантиметров выдвинуть их еще дальше по сторонам. Это позволило мне сделать их еще чуть более похожими на самолетные, а не на пару приклеенных сбоку к мячу, детских сосисок.
Чем дальше я отлетал от центра города, тем ниже становились его постройки. При подлете к цели, я уже не лавировал по улицам, а летел поверх двухэтажных строений, которые даже трудно было называть многоквартирными домами. Скорее это были таунхаузы, или вообще чьи-то частные постройки, рассчитанные на проживание в них одной, или двух семей.
К сожалению, мои воспоминания не сохранили информацию о моей собственной семье. Я почему-то был уверен, что своей семьи у меня не было, но родители то должны были у меня иметься? Этого я не помнил. Воспоминания же Авраама были мной полностью поглощены, за время ментального поиска, а те, что я нашел по дороге из ямы, несли совсем крохи информации и эмоций, и были мной уже тоже освоены и употреблены по назначению за время этого перелета.
Миновав очередной перекресток, я, наконец, уперся своими рогами в ту самую непроницаемую для меня стену. Это оказалось никакая не постройка. Участок территории, размером примерно с квартал, был закрыт со всех сторон защитным блоком, наподобие того, что я изучил у Авраама. Что происходило внутри, было неосязаемым для меня. Я облетел купол по кругу, поднялся вверх, попытался подсунуть щупальце снизу и убедился, что отгороженная территория абсолютно непроницаема и представляет собой идеальный по форме шар, размером с полмили в диаметре. Очень хотелось позвонить, или постучаться, или хотя бы задать вопрос:
