Все ушедшие из реального мира сознания, достаточно мощные для переселения в астрал после своей смерти, не имели привязки к телу за неимением такового. Сейчас я был в астрале таким же, как и они, но в отличие от них, я имел возможность вернуться в реальный мир в виде Тени. Не знаю, возможно ли было это сделать им, к примеру, в виде призрака или приведения, но это было вполне вероятно, если книжки про это писались не совсем на пустом месте.
Сейчас речь не об этом. Чем дольше я находился в астрале, тем больше вспоминал, а кроме этого, иногда срабатывал автоматизм, как бывает, когда делаешь что-то по привычке, не особенно осознавая и не контролируя разумом это. Работает так называемая память тела, в моем случае астрального. Когда опускаешься в нижний слой, туда где «цветут астры», поневоле чувствуешь, как потоки чужих энергий пронизывают пространство, питая и расходясь в нем, подобно распространению света фонарика в кромешной тьме.
Проблема в том, как превратить чужую энергию в свою. С одной стороны – при астральном поединке, чужая энергия наносит урон, а не питает. Но с другой стороны, наставники, при обучении молодых адептов, как-то умудряются подпитывать своих учеников. С третьей стороны, любящие люди, могут без труда соединять свои астральные тела в акте весьма специфического соития, хотя и без обмена энергиями, но они умудряются контактировать в астрале напрямую. Все эти факты говорили мне открытым текстом, что возможность такая имеется и кроме того я понимал, что ушедшие в астрал сущности то же получают из пространства энергию, для поддержания себя в нем.
У меня имелось стойкое впечатление, что раньше я это умел. Поэтому я занялся экспериментированием. Имея положительную энтропию, астрал был «заряжен» энергией, поэтому ее излишек можно было теоретически впитывать, имея для этого какой-то специфический орган, который мне требовалось отрастить. Мне претила мысль расчленить какую-то сущность для исследований, на предмет поиска такого органа, к тому же в новом астрале ее еще предстояло для этого для начала найти. Не искать же Авраама, или кого-то еще убитого, при том, что не факт что они не покинули этот мир навсегда. В случае с Авраамом это было более чем вероятно, и мой бурчащий, несуществующий желудок это подтверждал.
Эволюционировать в рамках естественного процесса мне тоже не хотелось, у меня не было столько времени, хотя, скорее всего, по этому пути шли все ушедшие. Мне требовался экспресс метод. Для начала я поставил себе цель превратить в своеобразную солнечную панель свою оболочку, пытаясь ей уловить исходящие от астрала потоки. Для этого я опустился к самому нижнему краю, который я для простоты называл теперь «поле астр». Здесь истекающая из лепестков энергия была гораздо большей концентрации.
Покидая лепестки, потоки ее перемешивались, растворяясь в астрале, при этом они теряли свою индивидуальность, превращаясь в своеобразный безликий бульон. Я всегда любил бульоны, это знание пришло ко мне из прошлого, и я усмехнулся невольному каламбуру различных по сути, но одинаково звучащих понятий. Я завис в неподвижности над нашим городом и, раскинув рецепторы, стал перебирать различные приходящие ко мне ощущения. Пришлось подняться выше, а потом еще выше, пока я не потерял возможность персонифицировать поднимающиеся от наших Теней потоки. Здесь на высоте, я уже почти потерял из виду лепестки астр, но зато бульон стал абсолютно однородным, где уже невозможно стало различать, от кого конкретно пришла та или иная капелька энергии.
