Мир Умбра - страница 3

Тарас впился в меня взглядом, будто надеясь что-то разглядеть в глубине моих глаз:

– Прости, братишка, я сплоховал… – Его рука обмякла, потом дернулась, он выгнулся и повалился на пол.

Перехватило горло, по глазам резануло и щёки в миг стали мокрыми. Я запрокинул голову назад, рванул себя за волосы и завыл. Через несколько минут, растянувшихся на века, утреннюю тишину улицы вспороло сиреной. Ещё одной. И ещё. Звуки приближались, разрывая тишину тихо спящих утренних дворов.

«Сейчас приедут, сейчас приедут, сейчас приедут» – наползали мысли друг на друга. Я сидел рядом с неподвижным другом, раскачиваясь из стороны в сторону и, как заведенный, повторял эти слова. Перед глазами проносились лестница, окно, площадка, двери, тело Тараса, отброшенный в сторону рюкзак. Какая-то мысль пыталась пробиться сквозь бесконечные «сейчас приедут». «Что он говорил про планшет?» – я дёрнулся к рюкзаку, схватил лямку, дернул молнию. Вот планшет. Спрятать! Покрутил головой по сторонам по сторонам – голая лестничная площадка. Дверь открыть никак не успеваю – снизу уже слышен скрип тормозов. Перепрыгивая ступеньки, взлетел к окну и едва успел запихнуть планшет между подоконником и батареей, как снизу хлопнула входная дверь и парадная заполнилась гулким топотом. Я осторожно вернулся к двери и сел на пол рядом с Тарасом.

Первыми на площадку, как чертики из коробки, выскочили полицейские с автоматами наперевес. За ними поднялись невозмутимо спокойные медики и разбуженные соседи. Завертелась круговерть полицейской работы, засуетились медики, заохали соседи. У меня слипались глаза, мир продолжал кружиться, к горлу волнами поднималась тошнота, а сердце сжало тисками. Я даже не заметил, как мой мозг, словно зависший компьютер, отключился и перестал воспринимать происходящее.

Я проснулся от невыносимой боли в сведенной ноге. Пытка какая-то, честное слово. Пальцы скрючило и никаких сил не хватает распрямить обратно. Кажется, будто в ступню через пятку вставили стальной прут и теперь проворачивают туда-сюда. Пришлось схватиться обеими руками за ногу и с ожесточением тереть её. Ну вот, немного отпустило. Сел, огляделся. Что за ерунда? Деревянная полка, облупившиеся стены без окна и массивная железная дверь, всё это отвратительно густого зеленого цвета. В довесок ко всему, жуткая вонь от грязной кучи какого-то рванья на полу. Куча пошевелилась и смачно захрапела.

События прошедшей ночи плохо восстанавливались в голове. Отлично помню ресторан, Семёныча, мерзкое пиво. Помню, как вышел на Садовую, как подошёл к подъезду. А дальше – пустота. Голова трещит, словно с дикого похмелья. Вроде не так много и выпил. Еще болит лоб и под правым глазом. Я ощупал голову – ну точно, шишка. А под глазом фонарь, надо думать. Похлопав себя по карманам, обнаружил пропажу телефона, документов, денег. Может мне дали по голове и обокрали? Тогда где я? На больницу не похоже, скорее на СИЗО. Долго гадать, что произошло и где я нахожусь не пришлось. Загремел ключами и отпер дверь молодой лопоухий сержант, в мешковатой форме на пару размеров больше нужной.

– Мальцев, на выход!

– Куда?

– Рот заткни! На выход, значит – на выход. Вопросы здесь будут задавать тебе. – Несмотря на молодость, хамил полицейский, уже вкусивший безнаказанной власти. – Руки за спину, лицом к стене!

Щелкнули наручники, загремели ключи. Сержант запирал-отпирал двери, ведя меня по слабоосвещенному узкому коридору. Кажется, страх и ненависть за многие годы впитались в эти стены и теперь вместе с низким потолком давят на плечи. Тягостное безмолвие коридора нарушается только лязганьем засовов, да звуками шагов арестованных и конвоиров.