Пришедший, наконец, в себя Бэнси смело вышел вперед, извлек из своего кафтана огромный белый платок и стал размахивать им над головой:
– Перемирие! Перемирие! Заклинаю, остановитесь! – закричал он так громко, как только мог. Но яркое солнце скрывало нападавших, и помидоры продолжали лететь через улицу.
Чем бы закончилась эта необъявленная война, неизвестно, если бы не подоспела помощь. Её звали сеньор Алонсо. Это был долговязый господин в старомодном костюме и стоптанных башмаках с разноцветными лентами вместо шнурков. Его усы топорщились, глаза блестели благородным гневом:
– Именем рыцарей Круглого Стола и двенадцати пэров Франции! Остановите этот помидорный терроризм! – крикнул он куда-то в уличную даль и добавил несколько слов на кастильском диалекте, который никому из нашей троицы, даже Бэнси, не был знаком. К сожалению. Потому что помидорная атака тут же прекратилась. Знай эти волшебные слова раньше, путешественники смогли бы избежать неприятностей.
Когда боевые действия, наконец, закончились, новый знакомый предложил поскорее покинуть злополучное место.
– Я приношу свои извинения за жителей нашего квартала, – торжественно произнес сеньор Алонсо. – Дело в том, что помидорные сражения освящены традицией. Полвека назад наши дети не на шутку расшалились и начали бросать свои школьные завтраки друг в друга. Через год друзья встретились снова. Шутки ради они стали забрасывать завтраками всех, кто проходил мимо. Даже иностранцев! Но никому не хотелось оставаться голодным, и завтраки заменили помидорами. Тем более чего-чего, а их в нашем солнечном квартале в избытке. Я понимаю, что для чужестранцев эта забава выглядит немного странно. Но что поделать, если эти помидорные сражения заразили все население округи?! Лучше уж такая «война», чем настоящая. Тем более, что длится она не дольше двух дней.
– Что, помидоров не хватает? – предположил Тим.
– Хватает здравого смысла. Я в молодости тоже немало почудил. Страдал одним странным умственным расстройством. А теперь вот работаю в лавке, продаю значки и почтовые марки. Вы, сеньор, случайно, не филателист? – обратился к Бэнси новый знакомый.
– Нет. А с чего вы это взяли?
– Мне кажется, мы с вами когда-то встречались. Вспомнил! Вас зовут сэр Бэнси и вы были на постоялом дворе «Старый рыцарский замок».
– Кажется, был. Но там мне не подали чая.
– Это очень прискорбно! Но вспомните, какие там были приключения, какие неожиданные открытия! Злые волшебники, чудовищные злодеи! Чудо как хороши! А вы случайно не фалерист? Могу предложить нечто эксклюзивное – нагрудный памятный знак герцога Оранского или медаль «За победу над нечистой силой»…
Сеньор Алонсо замолчал. У него развязался башмак. Он присел на городскую скамейку и начал завязывать цветную ленту-шнурок. Чтобы справиться с таким, в общем-то, не хитрым делом, сеньору пришлось согнуться в три погибели и изрядно попотеть. Это почти гимнастическое упражнение, как ни странно, вызвало у героя помидорной войны неодолимое желание говорить стихами:
– Так ежели за всякую вину
Мы вдруг начнем друг с другом расправляться,
То не оставим ни души в округе!
Бэнси с тревогой посмотрел на долговязого благодетеля. Но тот поспешил всех успокоить.
– Не волнуйтесь, уважаемые сеньоры и сеньорита. Мой рассудок в полном порядке. Чтобы не терять времени, в дороге я обычно сочиняю Манифест терпимости и дружелюбия. В поэтической форме. Как наиболее доходчивой и соответствующей моей миссии.
