На какое-то мгновение мне показалось, что это никуда не ушло. Что мы обе отодвинули нашу дружбу, и какое-то время нам удавалось ее игнорировать, но на самом деле эти законсервированные чувства никуда не делись. Мы всегда можем их восстановить, а вместе с ними – совместные обеды, общие тайны и вот такие диалоги, в которых мы заканчиваем друг за друга фразы.
Эта светлая мысль жила ровно мгновение. Потому что этого мгновения хватило, чтобы я вспомнила о Кассе и о том, как его гибель заставила Фирзен отвернуться от меня. И что ничто и никогда не вернет нас на перекресток, где наши пути разошлись.
Я закусила губу, портя застывшую улыбку. Фирзен кашлянула, и ее рот тоже расслабился. Она тоже понимала, что это ни к чему.
– Чтобы получить доступ к архивам записей с камер, нужно для начала иметь доступ к протоколу, которого у рейнджеров нет, – поджав губы, сказала она. Вспомнила, что на работе.
Я со вздохом ткнула пальцем в перфокарту.
– Черт возьми, Сионна, эти записи с камер настолько важны? Где ты взяла перфокарту второй степени?
– Угадай, – предложила я несмотря на то, что ответ был очевиден.
– Айроуз. Не могу сказать, что это на тебя не похоже, но… Сионна, это безумие.
– Новость о переводе на Седьмую делает меня отчаянно смелой.
– Вижу… – Фирзен поколебалась пару секунд, а затем нерешительно шагнула ко мне. – Давай помогу.
Я ушам своим на поверила.
– В смысле?
– Ну, с твоими записями. Прости, но у меня явно больше опыта в обращении с компьютерами службы безопасности. По правде говоря, я была в числе тех первогодок, которых заставили их сюда перетаскивать с нижних уровней…
Это звучало так, словно теперь она пыталась заговорить зубы мне.
– Нет, погоди, – остановила я ее. – Ничто не делается просто так. Зачем тебе помогать мне нарушать закон?
Фирзен, до этого глядевшая мне в лицо, вдруг опустила глаза. Лицо ее словно окаменело, четче выделились скулы.
– Считай это… данью прошлому, – тихо сказала она.
Я опешила от такого заявления, но Фирзен не стала дожидаться ответа и принялась что-то быстро печатать. Мне не хватило времени, чтобы в полной мере осознать, насколько это абсурдно, – то, что моя бывшая подруга, офицер службы безопасности на станции, девиз которой – «Безопасность превыше всего», помогает мне нарушать закон.
Брошь с сияющими двойкой и тройкой стукнулась о мой левый ботинок и срикошетила под столешницу с кулером.
– Черт… – приглушенно выругалась Фирзен, поворачиваясь ко мне. – Мой значок.
– Момент. – Я опустилась на корточки, просунула пальцы под столешницу. Значок, к счастью, не закатился слишком далеко. Я выудила его наружу, протерла краешком рукава и рассмотрела на свету. Я опять подумала про Касса – такой значок был и у него. Я почти решилась рассказать Фирзен, что он мне снился, но вовремя прикусила язык. Это никому не нужно. Это в прошлом.
– Держи свое сокровище, – с преувеличенной веселостью сказала я, протягивая брошь Фирзен. Избавившись от нее, я как будто вернулась в сознание. – Ну, что там?
– Хм, странно. – Фирзен задумчиво почесала выбритую часть головы. – По твоему запросу здесь ничего нет.
– Как это «ничего нет»? Разве данные не хранятся до пяти лет?
– В том-то и дело, что хранятся. Потому и странно. Потому что их нет.
– Это значит… кто-то добрался сюда раньше меня?
– Или кто-то халатно выполняет свои обязанности, – нахмурилась Фирзен. – Их удаление было несанкционированным.
