Режим.
Слово из неудачных строк истории свободного человечества, сопряженное с угнетением, несправедливостью, тиранией.
Мне казалось, после того, что люди пережили, нам оставалось только заботиться друг о друге. Поддерживать наше общество в здоровом состоянии. Ценить жизни друг друга. Мне казалось, все станции придерживаются такого мнения. На всех во главе угла – демократия, толерантность и взаимоуважение.
Только на Седьмой люди убивают себе подобных.
Это звучало слишком дико, чтобы сходу поверить.
– Три года назад отец привел меня на наш внутренний полигон, чтобы посмотреть, как работает моя взрывчатка на основе сжатого света, – продолжал Сириус, и костяшки его пальцев, сжимавших острые локти, с каждой секундой белели все отчетливее. – Я думал, этот тест нужен просто для того, чтобы он увидел мой прогресс… Ну, знаешь, обычно родители интересуются успехами своих детей. Но вместо манекенов на полигоне были люди. И некоторых из них каждый резидент станции знал в лицо – это были члены Старшего совета Седьмой. Коллеги моего отца. В тот день я узнал, что Старший Совет распущен и отец принимает полное командование станцией на себя. И первым его решением была казнь политиков, которые предали свободное человечество своим нежеланием вести станцию на войну с ящерицами. По его команде предателей подорвали на тестовых гранатах, собранных мной на досуге смеха ради. При виде разлетающихся ошметков того, что еще мгновение назад было перепуганными людьми, мне было не до смеха. Тее тоже.
– Он… Он заставил Тею на это смотреть? – Весь рассказ Сириуса был слишком невероятным и слишком страшным, чтобы так его принять, но от последних слов к горлу подступил клокочущий гнев.
– О да. Вам предстоит увидеть еще много неприятного, сказал он. Потому что борьба за свободу человечества, сказал он, борьба за свободу родной планеты не может быть стерильной и красивой. Тея после этого мучилась кошмарами целый месяц.
– Ради Теи, – прошептала я, с ужасом осознавая, какой эгоистичной была по отношению к Сириусу все это время. Его страх попасть в немилость к Айроуз. Его нежелание лезть на рожон ради моих выходок. – Это ради Теи ты перебрался на Четвертую.
– И ты ошибаешься, если думаешь, что это было просто.
– Я…. Я не знала.
Отец никогда не говорил, что Ридус Лэр, его друг детства, – чертов психопат. Я и представить не могла, что на станции, островке цивилизации, проносящемся над Землей, может происходить такое.
– Прости.
– Тебе не за что извиняться, – отмахнулся Сириус, наконец слегка расслабив руки. – Я просто… Я не хочу, чтобы тебе тоже пришлось увидеть, какой «должна быть борьба за свободу родной планеты».
– Погоди, а что остальные? У вас же на станции много людей. Неужели никто не восстал против этого террора?
Сириус криво усмехнулся.
– Отец, конечно, сумасшедший, но не дурак. Он начал расчищать себе дорогу к власти задолго до того, как приступил к активным действиям. Он был очень осторожным, выискивая себе первых союзников. К тому времени, когда люди поняли, что в правительстве Седьмой произошел переворот и сами они оказались у моего отца под ботинком, его власть распространилась слишком глубоко. Многие, очень многие разделяют его идеи, следят за своими соседями, пишут доносы… У нас на этажах просто ящики для приема бланков, представляешь? «Запрос на консультацию в службу безопасности». Несогласных отец не терпит.
