– Мы тебя прикроем, если что, наши летучие лазутчики повсюду, ни один снайпер не пролезет, – поддержал меня Ратибор, а Дуболес, поддакивая, кивнул всем своим огромным телом, точнее, стволом.
С большим сожалением я оставил вооружение – все-таки, выступая в качестве парламентера, мне казалось немного некорректно выходить с оружием.
– Думаю, сейчас скрываться нет смысла, так что запускай меня, Дуболес, прямо на самую опушку, меньше идти придется.
Мгновение спустя мое тело уже летело вместе со мной (несмотря на быстрый бросок, мое сознание всегда успевало за телом, даже как-то странно получалось). Мягкое приземление и тут же спуск вниз, который сегодня оказался наиболее трудным, потому что осознание того, что за тобой наблюдают, а еще вдобавок и снимают, мягко говоря, действовало задеревеняюще (в смысле, все мышцы становились как деревянные). Я никак не мог ударить в грязь лицом (хотя грязи поблизости и не было), ведь весь лес сейчас был в моем лице (заметьте, не на моем лице, а в моем лице, хотя и та и другая фраза не отражает сути вещей).
Я шел навстречу безоружным, да и зачем вооружаться? Если убьют издалека, то ничего и так не поможет, а если попытаются поймать, то есть большая вероятность, что я успею добежать до леса, тем более, корни могут помочь намного раньше.
– Здравствуйте, как поживаете? – Я постарался начать разговор в непринужденной манере.
– Здравствуйте, спасибо, хорошо. – Даже здесь дипломат остается дипломатом (хотя является ли обычный среднестатистический мэр дипломатом или нет, я сказать не мог). – Мы можем подозвать одного репортера, чтобы все люди могли знать исход нашего диалога?
– Вполне, но только одного. Если вы со мной что-нибудь сделаете, то останутся другие, и ничего не изменится, кроме наших отношений, – смело сказал я, осознавая возможную опасность, но, с другой стороны, игра стоила свеч.
Мэр махнул рукой, и от толпы журналистов отделился человек с небольшой переносной камерой.
– Надеюсь, ему не обязательно подходить к нам вплотную? – Я постарался намекнуть на возможно большую дистанцию между мной и лишними людьми (в данном случае оператор был лишь относительно лишним).
Когда всё и все были готовы, мэр снова обратился ко мне:
– Я говорил абсолютную правду. Праведас обманом уговорил нас заняться лесом, хотя негласная договоренность о неприкосновенности у нас соблюдалась неукоснительно уже несколько столетий.
– Праведас – это человек, который все затеял и который последний раз еле-еле успел убежать от нас на машине? – спросил я, уточняя. Раз появилась возможность узнать имя своего врага, надо ее использовать.
– Ах да, вы же вряд ли знали его имя. Это был он. Мы очень дорожим всеми нашими людьми и смерть каждого человека – это трагедия для всего города, да и для всего мира тоже, последствия предпринятой ими безрассудной атаки просто ужасны, в которой, я это подчеркиваю, не принимали участия ни мирные жители, которые даже старались вас защитить, ни правительство, которое, на его запрос, разрешило провести разведку и узнать возможности освоения леса.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
