В руке она держала надкусанный маил* и, бурно жестикулируя, размахивала им в разные стороны. Она стала выпихивать меня из переулка обратно на площадь, но я сопротивлялась.
— Да, мне уже намного лучше, — ответила я, стараясь улыбнуться.
— Тогда почему ты такая странная? Да пойдем уже на площадь, сейчас общий сбор объявят, — сказала она.
— Откуда ты знаешь? — нахмурившись, спросила я, уже поддаваясь напору худенькой, но сильной подруги.
— Сама видела, как у дома старшины приземлился огромный миракл и что-то требовал. И потом сам Ситарр сказал, что сейчас объявит общий сбор. Так-то, — заявила она, вздернув нос.
Она довольно подбоченилась и улыбнулась.
— И что ты делала у дома старшины? Почему они разговаривали при тебе? — подозрительно спросила я.
— Я в это время сидела на маилле*. Разве не видно? — ткнув мне в нос своим фруктом, ответила Салика. — В густой листве меня никто и не заметил. Но я честно изо всех сил старалась не смотреть на миракла. Все же сорвать маил у дома старшины не такой большой проступок, как нарушение непреложного закона.
После ее слов мое сердце застучало с удвоенной скоростью. Я покраснела и сразу побелела. И даже думала, что потеряю сознание.
— Ты права, — только и смогла произнести я, проглотив ком, мешавший издавать звуки. — Мне нужно на ярмарку, может, сходим туда, пока всех не собрали здесь.
Я потрясла перед носом Салики корзинкой, показывая, что она пуста и наполнить ее крайне необходимо.
— Да ты что?! Я такое представление не пропущу. Вдруг перед нами тот миракл выступать будет! — вытаращив глаза, возмутилась девушка.
Она просто задыхалась от негодования, не понимая, как я могла такое сморозить. Не так часто происходили подобные собрания. Ну, как нечасто, скажем так, не каждый год. И обычно в таких случаях сообщалось что-то действительно важное.
Прибывающие на площадь скиллы переговаривались, обсуждая повод, по которому всех здесь могли собрать. От этого нестройного хора голосов вокруг стоял гул, от которого было не спрятаться. Меня все это собрание беспокоило, и я даже догадывалась, по какому поводу оно было созвано.
Вскоре недалеко от нас появился Литар. Он шел по площади со своим неизменным другом Полиром. Увидев нас, Литар махнул рукой и заулыбался.
— О, Калира*, посмотри, кто к нам идет, — запищала в панике Салика, вытаращив глаза на приближающихся к нам парней.
От переживаний она снова размахивала рукой, уже позабыв о том, что в ней до сих пор находился маил. Как раз, когда Литар и его друг уже почти подошли к нам, фрукт выскользнул из пальцев моей бестолковой подруги и угодил прямо в лоб Полиру. Все бы ничего, но мякоть ярко-розового цвета от удара стала растекаться по лицу парня, окрашивая его в неестественный цвет. К тому же его не так легко было смыть. Губы Салики, тоже, кстати, ярко-розового цвета, широко открылись и никак не хотели закрываться. А лицо ее мгновенно побледнело. Даже россыпь ярких веснушек, казалось, исчезла.
— Ты что наделала? — взревел Полир, ринувшись к девчонке.
Громко пискнув, она быстро спряталась за мою спину и лишь испуганно выглядывала из-за плеча на парня, по которому сохла вот уже несколько месяцев. Он, сощурив глаза, со злостью смотрел на нее, но подходить уже не стал. Лишь развернулся, пытаясь рукавом стереть с лица липкую жижу, пошел куда-то в противоположную сторону. Глаза подруги уже не светились весельем, а лишь с тоской провожали удаляющуюся фигуру парня.
