Дойдя до прохода, Ирис остановилась – обернулась и устремила взгляд на Алтея.
– По численности их всегда было меньше, чем людей. Они как смесь физического и нефизического, могут иметь разные формы и размеры, большинство похожи на дивных животных, а изредка во внешности подобны нам. Когда-то давно, в дни до Ве-ка, они жили рядом, а часть их среди нас в городах. Но после Ве-ка их никто не видел. Мы не знаем, остались ли они на погибшей родине или подались куда-то ещё. Так же, как и не знаем, почему не последовали за нами. И третьеродные – те, кто пришли третьими – это мы с вами, люди. Физические творения из плоти и крови, но с магией в наших сущностях, что мы обычно называем душа. И в большинстве случаев, мы не говорим второродные по отношению к духам, и третьеродные по отношению к людям. Просто: духи и люди.
Зная, что медлить больше нельзя, Ирис отбросила голос Алтея в сторону, ускорила тихий, выученный (или как она иногда в голове шутила с кислым лицом: вымученный) шаг и вышла из главного зала.
Меньший зал был пуст. Столбики света из узких, вытянутых окон слева – яркие и тёплые – прорезали полумрак; а справа – едва давали приглушённый свет. Впереди вырисовывалась серебром высокая, двустворчатая дверь без украшений. Приглушённое эхо шагов Ирис, а за её спиной – монотонные отголоски урока. В котором Алтей продолжал вливать нужные знания в юные головы – те, которые когда-то вливали в его голову и использовали примерно те же самые слова и построения информации. Ирис надеялась, что, когда она станет старше, ей никогда не придётся исполнять задачи временного или постоянного учителя; и также она надеялась, что никогда не станет чьей-либо наставницей.
Крыльцо, залитое солнцем, вытянулось во всю ширину храма. Так же, как и сто ступеней без перил и с двумя переходными площадками. Внушительные колонны врастали в фасад двухэтажного, вытянутого здания. А плоская крыша была очерчена ребристым парапетом. Недалеко и справа – словно сородич возвышалось цилиндрическое здание хранилища: пять этажей из такого же белого мрамора, с таким же ребристым парапетом на крыше, и с такими же высокими дверями из серебра, а, начиная с высоты второго этажа, по кругу шли узкие окна с серебряными рамами.
Щурясь, Ирис вышла на крыльцо и, прикрывая левый глаз, сделала из ладони козырёк.
Низкорослое, плотное поселение, численностью в двести пятьдесят один человек располагалось в низине и утопало в ярком свете. Серые цвета, один, изредка два этажа и трава на двускатных крышах – взгляд Ирис пробежался по множеству домов, напоминающие каменные коробки, без ограждений и сплетённые между собой лабиринтом троп-дорог. На них были рассеяны столбы из тёмного металла с пустыми чашами для сфесве. Всюду произрастала разнообразная зелень, встречались каменные скамьи с плетёными сиденьями, а редким деревьям освобождалось место для свободного роста.
Различные металлы рам, дверей и столбов поблёскивали от солнца – будто переговаривались между собой; а зелень и трава крыш в приветствии искрились остатками утренней росы. В окружении домов как проплешина находилась мощёная, круглая площадь в центре поселения. Над площадью парил прозрачный кристалл в форме ромба высотой в пять метров – и он завораживал даже на расстоянии.
На юге, западе и севере поселение было окружено чащей дубов с густым подлеском, а на востоке начиналась холмистая долина. Над волнистой линией горизонта, подёрнутой дымкой бесконечности, поднималось солнце, а между холмов текла река, которая брала начало из леса на севере, где притаилась маленькая гора.
