– Федя, не переживай, я найду! Как только что-то прояснится, я сразу же позвоню тебе. Пока!
Мне ли было не понять, что чувствовал сейчас Галкин, который рано потерял своих родителей и которого воспитывала одна бабушка! У меня была похожая ситуация. В четырнадцать лет я стала круглой сиротой. Мои мама с папой погибли в аварии, спровоцированной Синдяковым, тогдашним прокурором города. Он был в изрядном подпитии, вот и не справился с управлением. Только ему все сошло с рук – виновником того ДТП посмертно признали моего отца. Прокурору бы на этом успокоиться, но он решил взыскать за свою разбитую иномарку материальный и моральный ущерб, который и адресовал наследнику убитого им водителя скромного «Жигуленка». Одна несправедливость родила другую. Не успел Ариша похоронить сына с невесткой, как занялся продажей квартиры, дабы выплатить долг прокурору. Будучи девочкой-подростком, я не могла в полной мере осознать, почему нам так скоропалительно пришлось переехать в загородный поселок. Дедуля берег меня и до поры до времени не рассказывал всей правды. Когда же я узнала, что убийца моих родителей не только не понес наказания, но еще и умудрился обогатиться за наш счет, то поняла, что никто, кроме меня, не сможет восстановить справедливость.
Прошел еще не один год, прежде чем я смогла наказать Синдякова. К тому времени я уже окончила институт и работала на кирпичном заводе юрисконсультом. По вине директора завода Кудринцева погиб молодой рабочий, а под следствие, с директорской подачи, попал главный механик. Его дочь, Света Борщинская, с которой мы учились в одной школе, попросила меня вступиться за ее отца. Я не могла не согласиться на это, даже несмотря на то, что мне предстояло пойти против своего работодателя. После того как я наказала убийцу моих родителей, пришло осознание, что мое призвание состоит не в том, чтобы сидеть в кабинете, перебирая бумажки и прогибаясь под начальство. Оно совсем в другом – в том, чтобы защищать интересы тех, кто не может отстоять свои права законным путем. Виталий Борщинский был одним из них, и я помогла вернуть ему доброе имя. А директора завода покарала сама судьба, но я, скажу без ложной скромности, ускорила этот процесс. Потом были другие клиенты…
Ариша с пониманием отнесся к тому, что я уволилась с завода и занялась частной практикой. Конечно же, он переживал за меня всякий раз, когда я выходила на «тропу Робин Гуда», но я ни разу не слышала от него стариковского ворчания. Напротив, дед всегда старался мне помочь. Я так же с пониманием относилась к его слабости – карточным играм. Или к силе? Это смотря как на это поглядеть. Карты приносили нам немалый доход, что давало мне возможность браться за дела, которые не сулили никакой прибыли. Мои клиенты очень часто не имели возможности оплатить мои услуги. Кроме того, у Ариши был очень широкий круг общения, благодаря чему он наводил справки о фигурантах моих дел. Еще один плюс – нестандартное мышление, сформировавшееся у моего деда за многие годы, а точнее, десятилетия игры в карты. Он остро чувствовал любого собеседника: вчерашний пример – тому доказательство. Ариша сразу понял, что электрик блефует. Другой бы на его месте повелся на эти байки и согласился бы на замену всей проводки, выбросив деньги на ветер.
– Полетт! – Дед выглянул из своей комнаты, услышав мои шаги на лестнице. – Доброе утро!
