– Света! – почти взмолилась Элеонора. – Ну, нельзя же так! Первый встречный! Ты что делаешь?!
– Дамочки, милые мои, да чего вы боитесь? – почти взмолился мужчина. – Забирайтесь в машину и считайте себе, сколько угодно, да я и близко не подойду, если вы боитесь! Пожалуйста! – он кинулся к своей машине и широко распахнул заднюю дверцу. – Садитесь, считайте! А доллары у меня – вот! – Он раскрыл кожаную сумку, висевшую у него на локте, и вытащил оттуда толстую пачку долларов.
Светлана тут же, не обращая внимания на слабые протесты подруги, решительно потянула Элеонору за собой и первой забралась в машину…
Ну, достать бумажный сверток из-под юбки Элеоноре Владиславовне было, конечно, не просто, но они и достали, и раскрыли его. Подавали по три пачки по десять тысяч рублей каждая, как складывали в бухгалтерии, молодому мужчине. А тот, стоя возле открытой передней дверцы, брал их, бегло пересчитывал и тут же передавал женщинам тысячу двести долларов, которые доставал из своей сумки. И женщины, в свою очередь, тоже тщательно пересчитывали американские купюры, внимательно осматривая каждую из них, чтобы не попалась какая-нибудь испорченная. Или, не дай, Бог, фальшивая, – будто они сами могли это определить, сидя тут, в чужой машине… Эту операцию, определенно чувствуя жуткое неудобство и странную боязнь, они проделали пять раз, а на последний пришлись две с половиной пачки, соответствующие тысяче долларов. Потом, уже стесняясь собственной настырности, они еще раз, уже целиком пересчитали доллары, успокоились, потому что цифры сошлись, сложили валюту в тот же бумажный пакет, который стал много тоньше, и покинули машину. Мужчина, облегченно улыбаясь, с нетерпением ждал, пока они не закончили своего подсчета, а по завершении операции немедленно вскочил за руль и включил зажигание.
Он только и успел помахать женщинам рукой через опущенное стекло, как наперерез его машине откуда-то, словно из-под земли, вылетели белые милицейские «Жигули» с синей полосой и синей же мигалкой на крыше. Эта машина резко затормозила перед радиатором иномарки, из машины выскочили двое милиционер и парень в гражданской одежде, как оперативник. Кинулись к водителю иномарки. Шофер милицейского автомобиля остался за рулем. Один оперативник как-то грубо, но ловко выдернул мужчину из-за руля, заставил его положить обе руки на капот и нагнулся над ним. А второй, долговязый милиционер, ухватил за рукава обеих женщин и с силой, хотя они и не думали сопротивляться, буквально подтащил их к своему автомобилю.
– Что у вас в пакете? – грубо спросил он.
– Деньги, – растерянно выдавила из себя Васенина. – Мы поменяли…
– Можете мне не рассказывать всякие байки! – зло закричал на них милиционер. – У нас кинокамера все зафиксировала! Весь ваш процесс! Полищук! Того жулика – в наручники и – в машину. И – за мной, в отделение! Садись за руль! А этих, – он презрительно оглядел насмерть перепуганных женщин и угрожающе сплюнул, – мы сами доставим! – И рявкнул на них: – Я вам приказал! Немедленно садитесь в машину!
Ничего не понимая в происходящем, Элеонора и Светлана покорно и испуганно полезли на заднее сиденье. Слов не было, как и ясных, определенных чувств – злости, например, ярости, – именно тихий, покорный ужас от того, что происходило вокруг, словно придавил их. Вот в таком состоянии и привезли их в какое-то отделение милиции, затем долговязый приказал им выйти, прошел к дверям отделения, открыл и, показав рукой, велел подняться на второй этаж, в семнадцатый кабинет. Туда же сейчас поднимутся и они, конвоируя жулика, – его машина только подъезжала к милиции.
