На площади толпился народ. Кто–то ел мясо, сидя на скамье возле торговых лавок. Кузнец затачивал мечи в кузнице и готовил новые клинки к закалке. Купцы открывали свои лавки и зазывали покупателей, демонстрируя всем утварь и яства из дальних стран. Люди подходили к лавкам и выбирали себе товар.
Площадь стала наполняться запахами. К уже обычной вони городского отребья добавились запахи фруктов, мяса и вина, запахи раскаленного металла и огня в горне. В воздухе витали запахи людей и грязи, еды и шкур животных – все это перемешивалось и ударяло в нос.
Главная толпа зевак собралась в центре площади. Всем не терпелось увидеть тех двоих бедняк, которым выпала участь умереть от этого затупленного от долгого перерубания костей лезвия гильотины. Насколько я знал, они покушались на короля Танкраса. Да, их затея заведомо была провальной. Ни один из лучших воинов королевства не мог убить Танкраса. Танкрас силен и хитер, и он тиран. А такие люди всегда могут испепелить врага, лишь взглянув на него. Одного из нападавших я хорошо знал, это был Эльд, храбрый юноша и сильный воин. С детства он учился обращаться с мечом. Родители его умерли, и он сам искал способ для выживания среди городских отбросов и бедноты.
Приговоренных еще не вывели на площадь, поэтому люди были заняты своими разговорами, и на гильотину, возвышающуюся над площадью, никто не смотрел.
Вдруг, как резкий укол в спину. Я почувствовал запах. Другой, лишенный вони городского сброда. Запах Северного далекого моря, наполненного загадками глубин. Запах, которым может благоухать королевская особа. Я повернул лишь голову.
Девушка, закутанная в зеленый изорванный плащ, с накинутым на голову капюшоном шла в мою сторону. Ее короткий меч на поясе и уверенная твердая поступь выдавали в ней воина, но она была из крестьян. В своем коричневом камзоле, видневшимся из–под плаща, в штанах из шкуры лерны и поношенных сапогах она ничем не отличалась от окружающих. На миг я усомнился в своем умении безошибочно различать запахи. Но лишь на короткий миг. Она прошла мимо, ее печальное лицо готово было залиться красками тысячи эмоций, но незнакомка сдерживала себя. Девушка–воин вышла на площадь и, не приближаясь к ее центру, встала в толпе, пытаясь раствориться в ней. Но не для моих глаз. Ее зеленый плащ я видел среди спин, ее капюшон – среди голов. Ее запах теперь крепко вбился мне в голову.
Кто–то из купцов в дальнем ряду рынка вдруг резко выкрикнул.
– Стой, воришка! Ловите его, ловите наглеца!
Разбивая кувшины с водой, стоявшие на земле, опрокидывая корзины с фруктами, вор бежал через весь рынок, а за ним несся, тряся жирным телом, продавец арбузов. За продавцом бежали вооруженные стражники. Процессия пересекла всю площадь по диагонали. И стала приближаться ко мне. Вор бежал, держа в руке мешочек с монетами. Я схватил его за шкирку, когда он молнией проносился мимо.
– Отпусти, гнус! – запротестовал вор. Но я не отпускал.
– Не дергайся! – с усмешкой ответил я.
– Ты, подлая тварь! – он достал кинжал и уже собирался замахнуться.
Но тут я ударил его по голове кулаком. Он сразу осел, и повис, как подкошенный.
Никто не обращал внимания на нас. Толпа жила своей жизнью, уже привыкшая к таким мелким происшествиям, которые стали частью жизни большого города. И только городские стражники, прибежавшие к концу действия, были заинтересованы в воришке. Они взяли потерявшего сознание грязного парня под локти и увели в тюрьму.
