Злорадствуя, уходили они. Но у порога Замка я наказал им сидеть пятьдесят лет в своем гнилом Шатре, пригрозив им расплатой. И так и сидят вожди там, страшась моего гнева. И только в конце этого летнего сезона смогут выйти они и ощутить дуновение ветра, услышать смех ребятни, но уже никогда не увидят они дневного света и даже истинного мрака ночи, ибо пока сидели они в Шатре, их глаза отвыкли от света и просто закрылись навсегда.
– Истину говоришь ты, Лорд! – сказал я, – Видели мы вождей вардоков, держали с ними разговор и просили помощи!
– И что же сказали эти дерзкие и злорадные создания? – с любопытством спросил Инарос.
– Сказали они, что выделят нам отряд могучих воинов. Но самое лучше, что они смогли сделать, они сделали. Они отправили нас к тебе, зная, наверняка, что ты не откажешь нам.
– Иногда и из головы осла вылезет умная мысль! – рассмеялся Лорд.
– Лорд Инарос, если вы звали к себе вождей вардоков, то почему же сами не появлялись в мире, не выходили на свет солнечный? Почему до сих пор сидите в Замке, не покидая его? – спросила Айлин, – Ведь вы не боитесь ничего! Почему же…
– Дорогая эльфа, ведь ты прекрасно чувствуешь внутренний мир любых существ. Ты уже поняла, – он улыбнулся. И Айлин, смутившись, кивнула головой.
– Когда становишься мудрее, когда перед тобой проносятся века и эпохи, когда ты участвуешь в тысячи битвах, и все знания мира лежат у твоих ног, тогда хочется провести свою бесконечно долгую жизнь в спокойствии и раздумьях. Отрекшись и отгородившись от всего мира, я живу так уже две тысячи лет. Замок Хеф я построил, когда умерли мои родители. Они умерли от деяний бога Удора. Переполняемый печалью и горем, я выстроил Замок и укрылся тут, не в силах никак изменить ход истории. Ибо все может зависеть в мире от одного, но также может и не зависеть от него. Одна песчинка может изменить направление бури, но как ничтожна эта песчинка в песчаном водовороте. Все зависит от того, кем ты являешься. Тогда, после смерти тех, кого я любил, я испугался, я убежал, ибо уже тогда умел чувствовать страх и горесть потери.
– Вы помогаете нам…
Ладрас посмотрел на Инароса.
– Потому что хочу этого. Хочу, чтобы окружающий мир не забывал о старике! Хочу изменить ход истории и судеб, раньше от меня не зависящих. Хочу вам помочь, потому что верю, что вы добьетесь своей цели. Ибо тот, кто стремится, тот всегда найдет путь. А пройти по пути этому смогут лишь сильнейшие и достойнейшие.
Его белые глаза, казалось, стали глазами ребенка, столько было в них теплоты, доброты и надежды.
– Вы ведь молоды, смелые воины, – сказал он, обращаясь к нам, как к детям своим, – В вас таится невероятная сила! Многие используют эту силу во благо, многие во вред. Некоторые строят плотины, возводят гигантские строения из материала, который называют бетон, рушат мифы и создают собственные. Я говорю о людях Риверленда. Люди те стремятся к постижению мира. Они развиты лучше многих народов. Слышал я, что у них есть двуногие железные кони, ноги которых стали круглы. А люди эти одеваются иначе, чем эльфы и иначе, чем варвары и вардоки. Они ни с кем не воюют уже на протяжении сотен лет. А духовно они развиты не хуже эльфов! Их письменность даже превосходит эльфийские рукописи! Люди Риверленда используют ту силу, о которой я вам говорю в целях, которые идет во благо.
Инарос посмотрел на нас внимательным, строгим взглядом, но был возмущен.
