И да, это был лучший секс в ее жизни.
А потом они лежали, тесно прижавшись друг к другу и слушали, как где-то вдалеке играет музыка.
- Это на улице? - спросила Мишель, забыв на минуточку, что за окном зима, мороз и метель.
- Нет, - Михаэль провел кончиками пальцев по ее бедру, выводя замысловатые узоры на чувствительный коже, - это соседи.
- У тебя есть соседи? - удивилась Мишель.
- Конечно. Как у всякого обычного человека.
Мишель подняла голову и смотрела, как шевелятся его губы. Сюда, в нишу с кроватью еле - еле доходил свет от камина, и в легкой полутьме его лицо казалось каким-то нереальным.
- Я никого не видела, - сказала Мишель, чуть меняя позу, чтобы его рука легла ей на попу.
- А кого ты хотела видеть? - Михаэль провокационно сжал мягкое полушарие.
- Никого, просто почему-то мне показалось, что ты живешь тут один.
- Нет, внизу еще несколько квартир.
- Странно, - задумчиво сказала Мишель.
- Ничего странного.
- Этот дом очень идет тебе. Странно, что приходится его с кем-то делить.
- Боюсь, что этот дом был бы слишком велик для меня одного. Мне вполне достаточно чердака. Чердак мне идет, как ты считаешь?
Вместо ответа Мишель примерилась и лизнула его бок.
- Щекотно!
- Ты боишься щекотки?
- Представь себе, боюсь.
- Значит, ревнивый.
- В смысле? - не понял Михаэль.
- Говорят, если человек боится щекотки, значит он ревнивый, - пояснила Мишель. - Неужели не слышал?
- Ни разу. Но, кажется, это правда.
- Ты ревнивый?
Михаэль приподнялся, крепко поцеловал ее в губы и ответил:
- Да! Я очень ревнивый. Просто ужасно.
Они полежали еще немного, а потом Михаэль сел в постели.
- Мне надо немного поработать, - сказал чуть виновато. - Прости.
- Работай на здоровье, - расслаблено ответила она. - А я буду валяться.
- Отлично.
- Миша, - позвала Мишель.
Трубочист остановился и удивленно посмотрел на нее.
- Что? - спросила Мишель.
- Ничего, - он продолжил улыбаться.
- Что я такого сказала?
- Меня никто так не называет - Миша.
- Тебе не нравится?
- Нравится.
- Мне нельзя тебя так называть? - допытывалась Мишель.
- Тебе - можно.
- Миша, - повторила она.
- Тогда я тоже буду называть тебя Миша. Можно? - спросил Михаэль.
- Тебе - можно, - согласно кивнула Мишель и вытянулась на кровати.
- Пойду я от греха подальше, - сказал Михаэль.
- Иди, - царственно разрешила Мишель. - Иди и думай обо мне!
- Миш, мне бы поработать хоть чуточку, - взмолился мужчина.
- Хорошо, поработай чуточку, а потом думай обо мне.
- Я лучше приду к тебе в кровать, - хохотнул Михаэль.
- Я буду ждать.
- Нет, спи. Завтра рано вставать.
Когда он ушел, Мишель укрылась одеялом, закрыла глаза и улыбнулась. Какая же она молодец, что приехала в Таллин!
11. 10
В январе пляж Пирита прекрасен.
Возможно, он прекрасен и летом, но Мишель ни за что не променяла бы эти январские дни на какие-либо другие.
Замерзший песок и скованный льдом берег Финского залива, пронизывающий насквозь острый, соленый ветер и никого, кроме них двоих.
На пляж они едут на машине. У Михаэля большой и надежный Ровер, не новый, но вполне приличный. Эта машина ему удивительно идет, и Михаэль уверенно держит руль, следя за дорогой и изредка поглядывая на Мишель.
Она сидит рядом, на пассажирском сидении и позволяет себе любоваться мужчиной.
Да и как им не любоваться? Ведь он такой…. Такой….. Красивый, сильный, заботливый.
Вот и сейчас, перед поездкой, сделал кофе и налил его в большой термос, а на вопросительный взгляд Мишель пояснил:
