– Это всего лишь мышка. Она сама боится тебя больше, чем ты её.
– Мышка? – недоверчиво спросила косуля, рассматривая её издалека.
– Мышка, – подтвердил Мишка, – Маленькая, серая и очень проворная.
Тем временем, мышка внезапно побежала у него по лапке, юркнула Мишке под жилетку и стала бегать там вперёд-назад. Мишка хоть и был плюшевый, но не мог, как и многие, переносить щекотку, поэтому тут же стал громко смеяться, пытаясь поймать её. От этого он свалился с бревна на землю и начал выделывать круги, смеясь и смешно вертя лапками во все стороны.
Косуля не выдержала и тоже стала смеяться вместе с Мишкой, ведь всем известно – чужой смех самый весёлый и заразительный. Они хохотали до тех пор, пока мышка сама не выскочила и убежала под бревно. В свой дом. Мишка проводил её грустным взглядом и еле слышно вздохнул. И у мышки есть свой дом. Только у него нет.
Косуля, меж тем, всё ещё продолжала смеяться. Ведь так много она не смеялась никогда. С самого своего рождения. Да и, по правде говоря, это и вовсе был самый первый смех в жизни. Она подошла и села рядом с Мишкой.
– Это так здорово! Мне это так понравилось – смеяться! Внутри сразу стало тепло и хорошо. И страх куда-то пропал…. – проговорила, переводя дыхание, Косуля.
Мишка улыбнулся и радостно посмотрел на неё.
– Над страхом надо уметь смеяться. Когда мне бывает страшно, а мне тоже бывает страшно. Ведь всем бывает порой страшно. Так вот – когда мне бывает страшно – я вспоминаю какую-нибудь забавную историю и начинаю смеяться у себя в голове. Мне становится так смешно, что страх тут же пропадает и куда-то улетучивается. Он испаряется, как будто бы его и вовсе не было. Главное, всегда помнить такую историю. Вот теперь, например, я запомню этот момент и буду его вспоминать, когда мне снова станет страшно.
Косуля вновь засмеялась. У неё был такой звонкий, задорный, необыкновенный смех. Такой смех бывает только у тех, кто впервые открыл для себя радость смеха.
– Я тоже буду вспоминать этот момент. И всю эту историю. А ещё я буду вспоминать тебя… – несколько сконфуженно проговорила Косуля.
– А я – тебя… – так же неловко проговорил Мишка.
Они оба замолчали и прищурились от выпрыгнувших из-за деревьев лучей солнца.
– Совсем забыл, – вдруг спохватился он, – Я – Мишка. А как тебя зовут?
Косуля вновь задорно рассмеялась.
– Я не знаю. Я же тебе говорила, что ничего не знаю. Я родилась всего два солнца назад, – на этот раз уже не грустно, а самым обыкновенным тоном сказала Косуля.
– Тогда я буду назвать тебя Косуля, если ты не против, – придумал Мишка.
Она радостно улыбнулась.
– Нет, не против. Мне очень нравится. Косуля. Звучит приятно. Как будто бы я учусь свистеть. Ко-суууу-ляяяя, – протянула Косуля.
Они вместе засвистели, распугивая остатки страха, который когда-то кружил над этим некогда тёмным и мрачным лесом.
– А что ты здесь делаешь, Мишка? В нашем лесу?
– Я ищу свой дом, – ответил Мишка, – Кошки в городе сказали, что я лесное животное, как ты, и здесь мой дом.
Косуля снова внимательно посмотрела на него.
– Нет. Это вряд ли. Ты хоть и внешне похож на нас, но внутри ты совсем не такой. Ты не боишься ничего, а в лесу все всего боятся.
– Кроме тебя, – подхватил Мишка, – Ведь теперь тебе не страшно?
– Теперь вроде бы нет, – всё ещё несколько неуверенно ответила Косуля.
Мишка встал с бревна.
– Так что же ты собираешься делать? – с заботой спросило Косуля.
