Родители и бабушка изредка переходят на английский и обвиняют дедушку во всех смертных грехах. Они убеждены, что брат пошел в армию, так как дед его к этому подначивал. А еще они припомнили ему, что тот отдал внука в свое время на курсы стрельбы и всячески поощрял его увлечение оружием.
Сегодня я впервые осознала, что, кажется, я эгоистка. Полтора года назад, практически сразу после терактов 11 сентября, началась кампания в Афганистане, но за все те месяцы я ни разу не думала ни об одном из наших военных или об их близких. Я считала, что те события происходят где-то очень далеко и меня совсем не касаются. Теперь я понимаю, что горе может быть ближе, чем ты думал еще месяц назад…
Вечером мама и бабушка сказали, что я слишком накручиваю себя, а еще, что я слишком мала для того, чтобы вникать во все наши войны. По их мнению, если бы Мишка не стал военным, то я бы и об Ираке почти ничего не знала, и ничего стыдного в этом нет, всему свое время.
У Мишки, к счастью, все хорошо. Изредка он звонит нам. Брат жив, здоров, сыт и бодр. Но я за него все равно очень переживаю и скучаю, а еще связь есть не всегда…
Сегодня мне снова приснилось, что Мишка в плену и его пытают. Утром к нам пришел дедушка и успокаивал меня. Он уверял, что теперь с братом точно ничего не случится, потому что все самое страшное осталось позади, интенсивных боев уже почти нет и у нас во всем огромное преимущество.
Ура! Мы победили. Буш сказал, что все закончилось.
Я решила, что больше не буду спать с мамой и папой в их спальне. Иракцы на нас точно не нападут, они далеко и повержены.
Ура! Мишка прилетел в отпуск! Жизнь налаживается.
Мама и бабушка все чаще причитают, что брат сломал себе жизнь, но я, говоря откровенно, не понимаю, что они имеют в виду. Один раз я слышала, как ночью он кричал: выяснилось, что ему приснилось, как погибал его сослуживец, но больше лично я ничего страшного в его поведении не замечала. Нет, я, разумеется, знаю, что иногда военные, побывавшие в «горячих точках», страдают от алкогольной или наркотической зависимости, кто-то начинает колотить стены или даже поднимать руки на домочадцев, а некоторые и вовсе сходят с ума, но с Мишкой нет ничего такого и подавно. Он весел, с воодушевлением играет со мной в «строительный кран», то есть поднимает меня над головой на вытянутых руках, я обожаю это; плавает, катается на велике, роликах и скейте, общается с друзьями. А еще у него появилась новая девушка.
Мишку в армии все очень ценят, и ему там все нравится.
Но папа сказал, что в Ираке полная жесть, особенно жутко было, когда они только вошли туда, и Мишка мне ничего плохого не рассказывает, чтобы не пугать меня, а еще потому, что мама, бабушка и прабабушка его об этом очень просили, но я не должна обольщаться. Брат в относительном порядке, но это чудо. Обычно люди возвращаются с войны совсем другими.
Бабушка расспрашивала Мишку о его сослуживцах. Оказалось, что вместе с ним воюет еще один выходец из России – Денис. Но, в отличие от нас, парень переехал сюда один в 2001 году, выиграв в лотерее грин-карту2, и сразу же пошел в армию. Американское гражданство он получил в 2002.
Папа сказал, что еще можно понять, зачем Денис вступил на этот путь: за службу в ускоренном порядке полагается гражданство, а еще зеленым иммигрантам свойственно идеализировать страну, в которую они переезжают, но Мишке туда идти было совершенно незачем: гражданство, как и у меня, у него, естественно, с рождения, рядовым платят там не так много, особенно учитывая риски, льготы не такие уж существенные, а брат напомнил, что контракт заключал не ради «плюшек», а потому, что с детства мечтал быть военным.
