Мисс Дичембре и клан Луны - страница 3

Изнутри доносилось невнятное бульканье, приглушённое перестукивание, металлический лязг.

Тум-тум-тум.

Дичембре хотела было сделать вид, что не слышит ничего особенного, и вернуться к своей корзиночке, но тут грохот сменился непрерывным диким скрежетом.

Тум-шкряб-шкряб.

Дичембре присела на корточки. Жар от печи жёг щёки, пелена дыма стояла перед глазами. Девушка вытерла лоб краем рукава, потянулась к задвижке на дверце печи, хотела открыть. Но не успела.

Дверца с треском распахнулась, задвижка отлетела в сторону, и из печи выкатился ребёнок, с ног до головы перемазанный золой. Мятая рубашка выбилась из штанов, воротник и манжеты обгорели. На вид ему было не больше одиннадцати, волосы чёрные и густые: настолько чёрные, что казалось, они закоптились в дыму, настолько густые, что казалось, они и есть клуб дыма.

– Чёрт возьми! – выругался мальчишка, отряхивая одежду со всех сторон. Когда дело дошло до краёв рубашки, он заметил, что они обгорели, и рассердился ещё сильнее: – Что за края стали делать? Совсем не огнестойкие. Ну, Мракус у меня получит, и Дрожикс тоже!

– Ты… ты… кто?.. что?.. как?.. – заикалась Дичембре, показывая пальцем на ребёнка, на печь, снова на ребёнка и снова на печь.

Не успела она сформулировать вопрос, как мальчишка вскочил на ноги и заметался по комнате взад-вперёд.

– Где же ты их спрятала? – спросил он, оглядываясь по сторонам.

Дичембре нахмурилась, покосилась на печь: огонь горел.

– Стой, не говори, я сам найду, – заявил мальчишка, взобрался на пуф у туалетного столика и зазвенел стеклянными флаконами. – Здесь нет, – объявил он, зажав один флакон в руке. Жидкость внутри закипела, поднялась, расплавила колпачок и пенным вулканом вылилась на столик.

– Что ты делаешь? – крикнула Дичембре и кинулась ловить мальчишку.

– Здесь тоже нет, – продолжил он, ныряя головой в ящик для белья. Схватил новую пару носков и тут же бросил назад с прожжёнными дырами. Затем метнулся к письменному столу. – И здесь нет. – Перья, в которых он успел покопаться, задымились. – Нет. – Линейки расплавились. – Нет и нет. – Тетради почернели, некоторые страницы поджарились. – И тут тоже. – Он добрался до книжного шкафа и начал рыться на полках.

Как это возможно? Ребёнок жёг и испепелял всё, к чему прикасался.

– Можно узнать, кто ты такой? – выпалила Дичембре, пытаясь собрать обгоревшие книги. Маленькие костлявые пальцы отпечатались на корешках.

Мальчишка замер, бросил на пол последнюю книгу и впился в Дичембре испепеляющим взглядом. У него были большие серо-голубые глаза. Скорее серые, чем голубые.

– Как невежливо! Я Корвин. Корвин Лунро.

Он протянул Дичембре руку. Девушка посмотрела на красные кончики пальцев: они горели, как свечи на праздничном торте. Взглянула на опустевший флакон на полке туалетного столика, прожжённые носки, почерневшие обложки разбросанных по полу книг. И сделала шаг назад.

– А ты не такая глупая, как кажешься, – заметил Корвин, убрал руку и подул на раскалённые пальцы.

– Так ты… ты тот самый ребёнок из дымохода! – воскликнула Дичембре в растерянности. – А я…

– Я знаю, кто ты, – перебил Корвин, наигранно зевая. – Ты эта, со странным именем. И ты побудешь моей няней, но недолго.

И снова то непривычное ощущение в желудке.

– Конечно, это было странно, когда ты вот так появился, – сказала Дичембре, опускаясь на колени возле печи. – Но мне к странностям не привыкать. Я ведь выросла в цирке, знаешь?