Миссис Кисис, или Между городом и лесом - страница 8

Фанни села за стол, поближе к окну.

Заняться можно было чем угодно – в этом и есть радость выходных дней, когда не нужно идти в школу и делать домашние задания. Не то чтобы Фанни не любила школу, нет, у нее была самая лучшая школа на свете, но и от самого лучшего иногда нужно отдохнуть. Как хорошо, когда есть целых два свободных дня и можно делать все что душе угодно! «И как это папа умудряется работать без выходных?»

Можно поиграть, погулять, почитать, сходить в гости к друзьям или к бабушке.

Можно попросить маму еще раз показать, как правильно набирать петли на спицы для шарфика (потому что, сколько Фанни ни пробовала, все равно пока не получается).

Можно принести из своей комнаты коробку с лоскутками, красиво разложить их здесь, на столе, вырезать из них одинаковые квадратики и собрать из этих квадратиков узор, как из мозаики. А потом попросить маму открыть старую бабушкину швейную машинку и сшить эти квадратики так, чтобы получилось что-нибудь ужасно полезное да еще и красивое! Одеяло или подушка, например! (Фанни всегда изумляло, как это из обрезков ткани, почти из мусора, почти из ничего получается ЧТО-ТО!)

Но больше всего ей нравилось рисовать!..

Об этом она могла говорить и размышлять часами!

Но зачем говорить и размышлять об этом, если можно просто рисовать?

Быстрее! Не теряя времени!..

Но что-то остановило Фанни, и она не побежала к себе за красками, кисточками и бумагой.

Так хорошо было сидеть в красивой, уютной и вкусно пахнущей кухне, за деревянным столом, у круглого окна, украшенного снаружи кудрявым виноградом, и смотреть на мокрую лужайку и туманный лес… Так мелодично мама стучала спицами, и что-то такое грустное было в этом звуке, что Фанни спросила:

– А почему у тебя испортилось настроение? Ты так сердилась…

Миссис Кисис посмотрела на дочь и сказала:

– Ты же знаешь, я всегда расстраиваюсь, когда вы ссоритесь.

– Знаю, – вздохнула Фанни. – Почему-то не всегда получается не ссориться… Хотя я и стараюсь…

– Хорошо, что ты стараешься, – тоже вздохнула мама и немного помолчала. – К тому же… Часто мы можем сердиться из-за того, что нас что-то беспокоит. Или пугает. Иногда ты сам не понимаешь, почему сердишься, но если хорошо подумать…

– Беспокоит или пугает? – переспросила Фанни.

– Да, дорогая.

– А что? Что тебя беспокоит?

– То, что папа один пошел в город. И даже без велосипеда…

Фанни помолчала.

– А что тебя пугает, мама?

– Запах… Разве ты не чувствуешь?

– Чувствую. Но не знаю, что о нем думать… Это какой-то совсем незнакомый запах.

– Да, незнакомый. И при этом крайне неприятный… Вряд ли так может пахнуть что-то хорошее… Или кто-то хороший…

Мистер Кисис вернулся домой раньше обычного с вкусно пахнущей корзинкой и странными новостями.

– Байрон, это печенье и кремовые пирожные для сегодняшнего праздника у сов, – строго сказал он сыну, уже приоткрывшему носом крышку корзины. – Перестань к ним принюхиваться, подожди до вечера. Иначе мне придется явиться на званый ужин без подарка.

– Только попробовать… – начал канючить Байрон. – Немноооожко…

– И тебя, Мартин, это также касается, – сказал мистер Кисис.

– А что я? – Мартин высунул нос из корзинки. – Я ничего не делаю…

– Ну одну пирооооженку… – ныл Байрон и ходил вокруг корзины кругами, плотно прижавшись к ней боком и задрав хвост. – Напополам с Маааартином…

– Потерпите, – сказала миссис Кисис.

– Ну одну на троих с Фаааанни…