Шутить нельзя плакать?
– Капитан, один вопрос, – Оникс подушечками тонких пальцев скользнул по дулу ближайшего бластера, словно примериваясь своими жалкими остатками заряда к корпусу из карбоновой стали. – Это все попугать, для того, чтобы мы все перестреляли друг друга на орбите, или вы серьезно…
Орлов, уже набравший в грудь воздуха для ответа, сказать ничего не успел. На пороге возник Андре Соньер. Оникса давно подмывало поднять Сеть на предмет их возможного родства, ибо тонкий хрупкий Андре, знакомый Ониксу сначала по рассказам брата, а теперь – и лично, был копией Заневского-темного, пусть и немного искаженной. Пожалуй, поставь их рядом на одну сцену, нацепи джинсы да одинаковые красные рубашки – сойдут за братьев, типичных легкокрылых птиц. Был бы дед Кир, спросить его, не путался ли он с кем-нибудь в Голландии своей, а там и до Парижа недалеко…
Только сейчас французская копия Заневского выглядела слишком помято и непрезентабельно. Слегка прихрамывая, Андре продолжил свое неумолимое движение вперед и плюхнулся прямо на коробку с модулем портативного сервера. Левой рукой он прижимал к глазу узнаваемый голубой мешочек с силикагелем. «В эту секунду он настоящий, каким его никто и не знал32», – выдала память Оникса стихотворные строчки, а мозг уже вовсю давил импульс подойти и обнять эту уставшую птицу, избитую каким-то извергом. Нет, потом, быть может, а то капитан неправильно поймет.
А капитан, потерявший дар речи, молчал уже нестерпимо долгие полторы минуты.
– Оникса выбрали все-таки, Евгений Сергеевич, – мягко сообщил в пространство Андре и попытался даже дружески улыбнуться Заневскому. – Хороший дублер получится…
– Рассказывай, кто тебя так приложил, – сказал, наконец, Орлов, осознав, что его единственному и неповторимому пилоту-штурману только что на съемочной площадке едва не вышибли глаз.
– Ян, – извиняющимся тоном ответил Андре, стараясь ни на кого не смотреть. – Вы же просили меня, капитан, проверить его на скорость реакции, ну и вообще… Я, конечно, говорил вам, что мы летали вместе, и в нем я уверен…
Оникс прикрыл глаза. Боги Сети, вот во что ты из-за меня вляпался, Ян, привел я звереныша на собрание недобитых космических романтиков-отщепенцев и жду теперь, когда волк перестанет быть волком? Да я на Девице от его удара вполсилы чуть коньки не отдал.
Капитан молчал. Оникс спинным мозгом чувствовал, что сейчас в действии пресловутая ТПР – теория принятия решения: вышвырнуть Яна из экспедиции и черт с ним с дублером, да и все остальные переживут его исчезновение, спустить на тормозах или обратить себе на пользу, сделав выводы? Только кто даст гарантию, что выводы он сделает верные? Всё субъективно, потом будет жить в плену своих представлений о человеке – чаша полна, новая информация уже не влезет.
– Но есть и плюсы, капитан, – вдруг улыбнулся Соньер. На фоне раздувающегося фингала под глазом улыбка выглядела уж слишком жалкой. – Режиссер сначала Яна чуть не прибил хлопушкой, потому что в процессе рукопашной мы там еще камеру сбили. А потом ему кто-то из киношников принес съемки со скрытых камер, там в потолке грузового отсека есть парочка… Отменный ракурс, – Андре почти уже засмеялся, правда, только одной стороной лица, – и вот тогда режиссер уже едва не залюбил бедного парня. Они хотели уже ввести типа курсов самообороны от пришельцев, чтоб все мы передрались для них, но я подкинул идею лазертага… Простите, что не посоветовался с вами, капитан.
