Пропасть за распахнутой входной дверью навалилась на Яна сводящим с ума пьяным предсентябрьским холодком и душным запахом ночной фиалки. Это была главная нота августовской ночи, и после первого сбитого вдоха пришедшее в себя обоняние выцепило терпкую базу начавшего созревать синапа и что-то еще трудноопределимое с сырой земли и далеких звезд.
В паре десятков метров в просвете между яблонями серебрилась мишень для стрельбы – старая доска со следами концентрических кругов и долгих тренировок, сходящихся в едином порыве на черном начале координат.
Попасть. В десятку. Сейчас.
– Хочешь, я скажу: ничего не было, нет, – прошептал Ян, а рука уже привычно тянулась за дверной косяк, нащупывая самодельный лук, – может быть, ты поверишь в это…4
Гибкая нетёсаная ива послушно согнулась в сильных руках Яна. Напряжение из пальцев ушло в надрывно молчащую тетиву. Самодельная стрела легла на прицел.
Ян затаил дыхание. Выше, еще немного… Чужая рука вдруг появилась в секторе обзора справа и слегка отвела прицел в сторону. Поправка на ветер, а я и забыл.
– Спасибо, дед, – выдохнул Ян вместе со звоном тетивы.
Стрела ушла в цель и пробила черную дыру в центре мишени. Санька одобрительно хмыкнул, и снова акустикой ночи стали править сверчки из соседних кустов.
Ян стоял с закрытыми глазами, упорно отыгрывая кинестетика с этим нарочито задумчивым исследованием коры на самодельном луке. Ну, давай уже, дед, сдавайся, я все равно ничего не…
Яркий голубой свет ударил под дрожащие веки. Ян невольно распахнул глаза и сразу уперся взглядом в экран смартфона, где на белоснежном поле прыгали черные трясогузки букв: «рассказывай».
– И вот скажи: куда еще вас бить…5 – простонал Ян едва слышно, но глубокое погружение было предрешено.
Синие глаза деда, такие же синие как у него, горели огнем джихада. Он не собирался отступать, раз даже перешагнул свои принципы и воспользовался телефоном.
– Только обещай, что не скажешь матери и отцу, – выдохнул Ян, уже за крайним словом осознавая, какую ерунду смолол. Но немой дед Саша спокойно кивнул без намека на горечь обиды.
– Мы.. Я.. – Ян осекся, мысленно обматерив свое нехакерскую натуру. – В общем, мы через две недели уходим в далекий космос.
Пауза.
– Очень далекий.
Долгая пауза и запредельно внимательный взгляд деда, ждущего последнего процента истины.
– Миссия Амальгама. Угоняем корабль и улетаем к чертям.
Проводив взглядом согнутую спину уходящего в молчании Яна, Кирька задумчиво почесал подбородок. Что-то определенно было не так. Лет этак двадцать назад получив на лунной орбите сдвиг по фазе и пройдя за немалые деньги курс реабилитации в Чикаго и Калифорнии, Кирилл Заневский вернул себе ясность ума, хоть и не смог избавиться от чуть придурковатой манеры вербального общения. Ну что ж, не смог избавиться – сделал фирменным стилем: свои плюсы, можно отжигать с заранее данным отпущением грехов. Но вся эта история с потерей и возвратом рассудка настолько обострила интуицию, что третий глаз уже стал как лазерный прицел.
– Оникс, в спальне моей тебя жду, – выдал Кирька в пространство, краем глаза наблюдая за каменеющим лицом парня. Ага, льдинка, ты понял уже, что лишение внука девственности в моих планах на сегодня лишь с пометкой «опционально».
Оникс поднимался за ним по лестнице шаг в шаг. Кирька отметил это машинально. Что поделаешь, лазерная указка интуиции неотделима от хорошей дозы паранойи, а ей в этом доме было пропитано всё. Даже фундамент дома, на этот раз уже реального дома, в котором был заложен нехилый заряд тротила. А еще этот замаскированный гараж за сараем с тремя аэроциклами и автопилотом к тайной хибарке на ладожский как-то-там-язык-сломаешь-саари… В общем, живем, как можем, умираем, как хотим.
