— Гейб, почему ты меня избегаешь? — место Юны занял Рик: осмелел от таблеток и спрашивал прямо.
— Я… не избегаю, — Гейба вопрос застал врасплох.
— Но… — решимость Рика мгновенно испарилась.
— Ты мне нравишься, Рик, — Гейб наконец взял себя в руки, — но у нас ничего не получится.
— Можно было не врать, — Рик поджал полные губы.
— Причина не в тебе, — спокойно сказал Гейб и понял, что лучше сказать правду: — Я болен. И не хочу, чтобы ты ко мне привязывался.
— Ясно, — сделал глубокий вдох Рик. — Прости.
— Ничего страшного, — выдавил из себя улыбку Гейб.
Оставаться на поминальной вечеринке больше не хотелось, и он ушёл в комнату, где проспал почти до условного утра — разбудил шумный и нетрезвый Дин.
Думать о смерти было сложно, и Гейб попытался сфокусироваться на жизни: собственная интересовала меньше всего.
— Отвали на хуй! — от громогласного возгласа Кэс дрогнули не только обеденные столы, кто-то уронил ложку.
— Не понравилось? — недоумённо посмотрел на неё Молли.
— На хуй! — повторила Кэс и удалилась из столовой.
— Лучше бы в пизду… — разочарованно сказал вдогонку Молли.
Кэс и Молли в тот вечер в столовую так и не вернулись, а наутро их отношения окончательно испортились. Точнее, агрессивно реагировала на боевого товарища Кэс, проявляя уже очевидную неадекватность. Гейб знал, что Кэс вменяема, потому не верил ни словам, ни свирепому взгляду.
— Что тебе Молли сделал? — спросил Гейб, когда они остались с Кэс вдвоём в арсенале.
— Ничего хорошего, — ощерилась она.
— Он тебя силой?.. — предположение было логичным, соответствующим эмоциям, но очень неприятным.
— Нет, — выдохнула Кэс и внезапно обмякла. — Просто я… не хочу…
— Он тебе не нравится? — Гейб, случайно пробив броню, не терял ни минуты: брешь скоро зарастёт.
— Не в этом дело, — попробовала закрыться Кэс.
— А в чём?
— Ты не поймёшь… — замолчала на полуслове Кэс и вновь заговорила: — Или, наоборот, поймёшь…
— В смысле? — В психологии женщин Гейб не разбирался совсем и уже начал жалеть, что сам завёл эту тему.
— Знаешь цену за курс пилотирования? — лицо Кэс изменилось, стало серьёзным.
— Нет, — Гейб покачал головой.
— Что от тебя потребовали, чтобы взять в училище?
— Ничего, — ответил Гейб, заметил в неверии поднятые брови Кэс и задумался. — То есть подчинение их правилам.
— Вот видишь, — горько ухмыльнулась она. — А меня стерилизовали.
— Что? — Гейб не поверил своим ушам.
— То самое. Чтобы не плодились, — в голосе Кэс послышались слёзы. — Я сначала не поняла. А потом…
— Жесть, — удивляться тут было нечему, Гейб уже привык, но когда кощунственная несправедливость касалась конкретных людей, с которыми он общался, всё внутри по-прежнему начинало гореть от негодования.
— Ну и зачем я Молли такая?.. — продолжила мысль Кэс.
— Я бы на твоём месте за него не решал, — сказал Гейб.
Он пощадил Кэс, умолчал, что повстанцам вообще не стоит думать о семье и детях в такой ситуации — ещё неизвестно, сколько проживут. Вдруг метрополия выберет Титан следующей целью.
Оболочка мнимого смирения вновь слетела — Гейб злился, но уже не искал конкретной причины. Безвыходная ловушка замкнулась для всех, не оставляя никаких вариантов. У Гейба изначально они отсутствовали, с самого первого дня, как узнал о диагнозе, мог бы смириться, но человеческая психика устроена иначе.
Думать о проблемах повстанцам всё же пришлось: множество вопросов так и остались нерешёнными и уже не будут решены никогда. Юна теперь часто отлучалась из форта, но прыгнуть выше своей головы всё равно не могла. Поэтому Алан стал экономить медикаменты, а Сэм сетовал на скорую нехватку провизии и обмундирования.
