Сопла корабля выдавали голубоватое свечение, Гейб по мере возможности разглядывал диковинный транспорт, навскидку предназначенный для межпланетных полётов — катер завис над ним, а в днище открылся люк. Машинально поймав трос, Гейб закрепил карабин на костюме и тут же почувствовал ровную механическую силу: лебёдка тянула его вверх, отдаляя от скалистого берега и всепоглощающего кошмара озера.
Мозг отключился: Гейб даже предположить не мог, откуда взялись его спасители — спасители ли? — и не знал, что ждёт его на корабле, но не сопротивлялся.
— Живой? — рывком за лямки Гейба втянули внутрь трюма.
Визор шлема покрыл толстый слой конденсата. Гейб упал ничком и не нашёл в себе ресурсов перевернуться: накатившая усталость забрала последнюю энергию.
— Слава Единому, хоть один спасся…
В камеру с шипением закачивался воздух, а чьи-то руки умело отцепляли крепления шлема, одновременно приподнимая Гейба.
— Стоп, а ты?..
— Гебриэл Дэвис, бригадир, — способность соображать никуда не исчезла, и Гейб ответил на немой вопрос: — Борк и остальные погибли.
— Суки! — воскликнул мужик чуть старше Гейба, но аналогичной комплекции, необычайно активный и живой: скорость, с которой он снимал скафандр с лёгким отливом, впечатляла.
— Не то слово, — скорее выстонал, чем сказал Гейб и сполз на пол, так и не найдя опоры у стены, к которой его привалил незнакомец.
— Как?.. — судя по всему, внятно формулировать свои мысли мужик не умел.
— У них были пустые кислородные баллоны, — пояснил Гейб, посмотрел на серый потолок и сделал глубокий вдох, чтобы наконец прийти в себя: вопросов к спасителю возникло множество, а в голове вертелось сказанное жандармами слово «база».
— Молли, это же?.. — на него уставилась пара тёмных, обрамлённых яркими ресницами глаз.
— Не наш, Рик, — разочарованно отозвался мужик.
Тому, кого назвали Рик, Гейб дал бы лет шестнадцать — давно не видел подростков, с момента, как выпустился из училища, но тогда и сам был близок к этому возрасту.
— Вам нормально? — спросил Рик, присев рядом с лежащим на полу Гейбом.
— Да, вполне. Лучше, чем полчаса назад, — с невесть откуда взявшейся иронией ответил Гейб и повторил для новоприбывшего: — Меня зовут Гебриэл Дэвис, я бригадир с комбината Онтарио. А вы кто такие?
— Всё ему расскажи… — отозвался Молли.
— Домой или?.. — спросил Рик товарища, так и не поднявшись с корточек.
— Рули, а то Кэс тебя оттаскает, — с усмешкой сказал Молли.
— Уже умер от страха, — хмыкнул Рик, но резко сорвался с места в ответ на выкрикнутое не то баритоном, не то контральто «Рикардо!» откуда-то из глубин катера.
— Ну, раздевайся, чего разлёгся? — скомандовал Молли, посмотрев на Гейба.
Несмотря на полное бессилие, пришлось подчиниться: Гейб сел и плохо гнущимися пальцами принялся раскрывать застёжки — за год на Онтарио научился делать это совершенно бездумно, на автомате.
Глупо было ожидать, что он получит все ответы сразу, но уже начал догадываться: жандармов интересовало местонахождение базы. Какой базы? Ещё во время службы на Лигее Гейб знал о существовании сопротивления: повстанцы устроили диверсию на одном из объектов комбината, но по горячим следам задержать виновных не удалось.
Тогда Гейб находился на стороне стражей правопорядка — к тому же погибли рабочие, — но в глубине души не оставлял попыток оправдать подобные поступки: сам был не в состоянии протестовать открыто, хотя отношение к персоналу и условия труда оставляли желать лучшего. Как и общая политика владельцев комбинатов, с каждым годом всё туже затягивающая ремни на шеях людей, которым некуда деваться с Титана.
