Миссия убить – спасти - страница 11

Словно он знал, что будет мешать мне читать. Что его лицо всплывёт не тогда, когда нужно. Что он останется.

И именно это бесило. Бесило до дрожи.

Вечер подкрался незаметно, как кот с преступными намерениями. Лулу, моя пушистая соседка с манией величия, начала подачу сигналов: сначала тихое, почти дипломатичное «мрр», потом переход на шорохи и демонстративные удары лапой по дверце шкафа. Причём именно по тому, где хранится корм. Как будто знала.

– Всё, всё, поняла. Твоя миссия – голодовка, моя – капитулировать, – проворчала я, сползая с кровати с видом трагической героини.

На кухне Лулу уже носилась вокруг миски с таким видом, будто вот-вот поставит ультиматум. Я насыпала ей корм – и началось. Хрустела с энтузиазмом человека, который только что слез с диеты. Хотя, по правде, за день она уже успела выпросить кусок курицы, лизнуть мой йогурт и выкрасть кусочек сыра. Классика.

– Вот бы мне так просто было радоваться еде, – вздохнула я, допивая остывший чай. Он всё ещё пах жасмином и мятой. Немного утешения в этой жизни.

Покрутилась по квартире, на автопилоте поправила плед, сложила одеяло, заглянула в холодильник. И сразу же пожалела.

Кетчуп, соевый соус, полбанана и подозрительный контейнер, который, по всей вероятности, знал Наполеона лично. Когда-то это мог быть салат. Сейчас – потенциальное оружие массового поражения.

Я прикрыла дверцу, как будто извиняясь перед холодильником.

– Так, вариантов немного: либо я ужинаю пылью и остатками самообмана, либо собираюсь и иду как нормальный человек за едой, – пробормотала я, уже накидывая худи поверх пижамной футболки. Волосы – в пучок. Настроение – «не подходите, укусит». Зато хоть не голодная буду.

Джинсы, только что высушенные и сложенные, будто надеялись, что сегодня им дадут отдохнуть. Напрасно надеялись. Натянула их, как броню. Новые кроссовки – прыжок на месте, второй. Тест-драйв пройден, одобрено.

Накраситься? Ха. Даже зеркало мельком взглянуло без осуждения. Что-то невероятное. Видимо, решило: ну ладно, живи.

– Я всего лишь иду за продуктами, Лулу. Не смотри так, будто я сейчас уплыву на корабле в Индию и вернусь с новой семьёй, – сказала я, поправляя джинсы.

Кошка вздохнула. Реально. Прямо выдохнула через нос. Потом поднялась и уселась у окна, как патруль на страже границы. Мол, я слежу. Попробуй вернись не вовремя.

На улице был тёплый, тягучий вечер – тот самый, когда воздух кажется тёплым на вкус, и не хочется никуда спешить. Асфальт ещё хранил дневное тепло, пахло пылью, листвой и чем-то сладким – то ли мороженым, то ли чужими духами. Люди шли кто с работы, кто с кем-то за руку, кто в наушниках и с лицом «не подходи, я мизантроп».

Город жил своей привычной жизнью. Даже пел – вдалеке кто-то бренчал на гитаре, голос тонул в сумерках, становясь частью вечера, как фон. И в этом шуме, в этой смеси чужих разговоров, сигналов и скрипа велосипедных тормозов – было что-то почти уютное.

Почти.

Я шла медленно, засунув руки в карманы худи, не думая ни о чём. Иногда мне казалось, что я создала вокруг себя уютный бункер. Из книг, тишины, чая с дурацкими вкусами вроде «груша-мелисса», и Лулу, которая с каждым годом становилась всё более похожей на меня. Жизнь интроверта – как джем из черники. Не для всех, но вкусна. Особенно в одиночку.

Но иногда тянуло вот так – выйти. Напомнить себе, что я не просто тень на стене, а человек, у которого всё ещё есть обувь и социальные функции.