Миссия в Ташкент - страница 27

Правительство состояло в основном из евреев, и это приводило к недовольству, особенно в армии. Солдаты говорили «Здесь в армии у нас есть русские, мадьяры, немцы, сарты, киргизы и армяне, но нет евреев. Евреи жируют в Ташкенте, пока нас там нет, и мы сражаемся за революцию». Это не было, строго говоря, правдой. Были евреи и среди солдат, и среди высшего командного состава, но, конечно, евреи были редки среди нижних чинов на фронтах.

В октябре 1919 года Апин, один из большевиков, посланных из Москвы для укрепления в правительстве правильной советской линии, издал воззвание, декларирующее состояние войны в Туркестане и призывающее всех бывших офицеров царской армии зарегистрироваться. Каждый, кто отказывался сделать это, с определенного дня рассматривался как дезертир. Они требовались как инструкторы, но для предотвращения любого неразрешенного или нежелательного поведения они использовались только в школе инструкторов в Ташкенте, так что они контактировали исключительно с теми, кто считался надежными и неподкупными коммунистами. В дополнение в каждом подразделении Красной армии был политический комиссар с небольшим штатом сотрудников. Эти люди не вмешивались в тактическую или военную подготовку, но имели дело с подачей соответствующих новостей, песен, театральных постановок и другими формами пропаганды. Они также занимались дисциплиной, наблюдали за подозрительными лицами и другими подобными важными вещами.

Помимо неожиданной и случайной опасности, как прибытие Жлобинского полка, у нас были и другие возможные неприятности, в частности, мы все могли быть арестованы правительством. Однажды в дом, где мы обедали, пришла телефонограмма такого содержания «Эти два инженера будут взяты на фирму с сегодняшнего дня». В таких сообщениях следовало искать скрытый смысл, чтобы их понять. Это сообщение могло означать, что Блейкер и я будем арестованы, но мы не стали предпринимать никаких действий, и ничего такого не случилось.

Однажды в наш отель позвонил тибетский доктор. Я всегда жалею, что меня не было в этот момент, и таким образом я пропустил чрезвычайно интересный разговор. Его фамилия была Бадмаев (русская форма тибетского слова padma – лотус, которое входит в мантру От Mane Padme Hum), и у него была выгодная практика в Санкт-Петербурге. Этот Бадмаев получил известность, когда Доржиев возглавлял в России миссию от Далай Ламы к царю в 1901 году, которая явилась основной причиной нашей ссоры с Тибетом и привела к формированию нашей политики по отношению к этой стране. Он был другом Распутина и упоминается в различных счетах этой мрачной личности. Бадмаев лечил людей травами из Лхасы. Я знал одного русского, который консультировался у него. Он сказал мне, что в приемной Бадмаева была вся элита столицы; когда в свою очередь он попросил его вылечить с трудом поддающуюся лечению болезнь кожи, Бадмаев осмотрел пораженное место в увеличительное стекло, вынул несколько засушенных листьев из ящика бюро, велел моему другу смешать их с вазелином и прикладывать к больному месту и положил в карман свой гонорар. Мой друг сделал все, как он велел, но волшебная трава не подействовала! Позднее, когда я был в Лхасе, я навел справки про Бадмаева, но никто о нем ничего не слышал.

Другим посетителем был афганский доктор, имя или прозвище которого было Ибрагим. Блейкер виделся с ним, и мы пришли к выводу, что это был один из многих большевистских агентов, приходивших к нам под разными личинами. Оказывается, мы ошибались, и бедняга был арестован большевиками, которые подозревали его в бесчисленных злодействах только потому, что он имел неосторожность посетить нас. Он был освобожден из заключения белогвардейцами во время «январских событий», к рассказу о которых мы подойдем в свою очередь.