Читать онлайн Рея Блэр - Мистические хроники

Каталина в то судьбоносное утро проснулась под дикий захлебывающийся рвотный позыв Люцифера – черного кота, который когда-то перешел ей дорогу, а впоследствии стал домашним питомцем. Дряблые кости едва передвигали его от миски с кормом к миске с водой, а уставший от долгих лет желудок с превеликой радостью выплевывал все обратно, как только представлялся случай. С мученическим стоном от подушки отделилось что-то кудрявое и светлое, смахивающее на прическу, которую девочки в народе называют «взрыв на макаронной фабрике». Вот только Каталине не повезло больше всех остальных – такой она родилась. Бессвязно помахав руками, Каталина стряхнула на пол с журнального столика газету, открытую на страницах объявлений, где неровными, тонкими, а местами нервно-жирными кружками были обведены колонки. По пути в ванную девушка – «двадцатитрехлетняя старперщица», – подумал бы Люцифер, – поскользнулась на утреннем подарке кота, громко вскрикнула и едва лишь удержалась за косяки, до боли скребанув ногтями по крашеному дереву.

Наверное, именно в этот момент Каталина Гринбруст окончательно проснулась. Она попыталась что-нибудь сделать с выбивающимися в разные стороны кудрями, но они торчали с таким упрямством, что девушка просто сдалась, почистила зубы, смыла вчерашнюю косметику и чуть затуманенными синими глазами повела в сторону кота – тот восседал на краю ванны и смотрел на хозяйку с таким осуждением, что можно было подумать, будто ее, как минимум, обвиняют в убийстве младенца.

– Что смотришь? – шикнула Каталина, чуть подавшись туловищем в сторону кота – тот и усом не повел: продолжил сидеть в своем бесконечном величии. – Жрать нечего, – сердито буркнула блондинка и, на ходу подтягивая пижамные шорты, шаркая голой и измазанной в кошачьей рвоте подошвой по полу, поплелась назад в комнату, где снова бухнулась на диван, спрятав лицо в подушку.

Будто кот виноват, что она уже второй месяц не может найти стабильную работу.

На сегодня было назначено собеседование. Это, конечно, не такой ходовой журнал, в котором до этого стажировалась Каталина, но в ее душе уже глубоко поселилось отчаяние, поэтому она хваталась за любую соломинку в надежде, что именно она окажется спасительной.

Во второй раз девушку разбудил вовсе не Люцифер, а телефонная трель. Каталина поморщилась, уселась на диване и где-то в складках между пуфами нащупала мобильник, на экране которого значилось «Поппи».

– Да, любимая сестрёнка, – нарочито весело отозвалась Каталина, но фоновые звуки детского писка и смеха заставили ее глаза зажмуриться в болезненной гримасе – вчера был очередной вечер, когда Гринбруст отмечала свое ничтожество и путь на дно социальной лестницы.

– Ты не проспала? – голос Поппи был чуть глуховат, и Каталина сделала вывод, что телефон сестра прижимает к плечу головой, одной рукой доготавливая обед, а второй – пытаясь усмирить пятилетних двойняшек Ника и Люси, дабы не стать свидетельницей домашней поножовщины.

– Я уже почти готова, – все с той же улыбкой оповестила Каталина (будто от того, что она давит из себя эту несвойственную ей мину, Поппи поверит гораздо охотнее). В этот момент, кажется, Ник вцепился в волосы Люси, Каталина услышала, как телефонная трубка полетела на пол и с выдохом облегчения нажала на красную кнопочку, прерывая разговор.

Вокруг дивана валялись пустые полулитровые бутылки пива. В тот момент Каталина поклялась сама себе, что мама никогда не узнает, что она напилась одна. На столе, где до этого покоилась газета с объявлениями, в одиночестве коротала время пустая коробка из-под пиццы с курицей и ананасами. Хмуро взирая на учиненный ею же беспорядок, Каталина глянула на часы и решила, что на уборку времени нет: до собеседования не более двух часов. Она поплелась к вещевому шкафу и достала черную юбку – достаточно короткую, если главным редактором журнала для домохозяек окажется мужчина и довольно приличной длины, если ее встретит сухая всем недовольная старуха. Зеленая блузка с полупрозрачными рукавами завершила композицию примерной и старательной работницы сферы журналистики. Если все получится удачно, за вечерним столом, который собирает Поппи по случаю дня рождения Дерека – своего мужа – Каталина будет в центре внимания. Если не получится, что ж, ей и тогда не избежать этой участи.

Перед зеркалом девушка провозилась недолго – подвела брови, которые давно пора было повыщипывать, прокрасила ресницы и освежила блеском сухие и искусанные губы. С волосами все еще была беда. Она спрыснула их водой и повязала сверху тонкий шарф в виде капюшона, надеясь, что таким образом копне кудрей удастся придать форму. Бежевое пальто, черные высокие зашнурованные сапоги, и Каталина, от всей души пообещав Люциусу вернуться с кормом, покинула свою квартиру.

Проживала Каталина не в самом благоприятном районе города, до метро здесь было все сорок минут пешком, а до центра и вовсе не рукой подать. Конец ноября же пробирал до костей. Подпрыгивая с ноги на ногу и прижимая к груди заледенелую ладонь с крепко зажатой в ней сумочкой, она молила лишь о том, чтобы этот мерзкий дождь прекратил так лениво падать с затянутого серостью неба и дал хоть чуть-чуть времени для теплого солнца.

Такси Каталина поймала лишь спустя пять минут.

– Третье авеню, – дрожащими губами сказала она. – 394, – и уже более уверенно повторила: – Третье авеню, 394.

Дорога заняла много времени – на это, в принципе, Каталина и рассчитывала. В пути она нервно теребила подол пальто и свистящем шепотом, неслышным за шумом стремительно бегущей магистрали, репетировала свою речь.

«Здравствуйте, меня зовут Каталина Гринбруст, мне двадцать три. Я уже отправляла резюме вашему секретарю, но меня нисколько не затруднит повторить все изложенное на бумаге и ответить на интересующие вопросы. Я окончила Стэнфордский университет по программе журналистики, два месяца стажировалась в „Мэри Клэйр“, по личным обстоятельствам пришлось пересмотреть возможность работать там».

На одном дыхании. И удар ниже пояса. Если бы не тот вечер, произошедший два месяца назад, Каталина, возможно, числилась бы в журналистском штате самого «Мэри Клэйр»!

«Ты же знаешь, что у нас серьезная организация, – так и услышала она этот голос, хотя прошло уже столько времени – по телу пробежал холодный ток. – Ты взрослая девочка и должна понимать, что для того, чтобы что-то сделали для тебя, нужно что-то дать в ответ».

Звук расстегивающейся ширинки.

Каталина чуть тряхнула головой, выметая из головы причину, по которой, возможно, вся ее жизнь пошла в сторону бесконечной и ухабистой наклонной.

Ее принципиальность и моральные нормы в тот вечер ни разу не сыграли на руку. И от того было жить сложнее: просыпаться каждое утро с мыслью «а что, если бы я…».

По прибытию, Каталина отдала водителю шесть долларов, вышла из автомобиля и, если можно выразить этим словом её состояние, обомлела.

Она ожидала увидеть двухэтажное здание с высокими окнами, пусть и чуть потрескавшимися, с небольшим крылечком и широкими входными дверьми. Вместо этого – бетонная стена и железная дверь. Разочарование – какое по счету за два месяца? – обрушилось на девушку тяжелой и вязкой волной. Но назад пути не было – Каталина убедилась в этом для себя, оглянувшись и проводив взглядом отъезжающее такси. В этой части улицы было глухо, и все звуки автомобилей доносились откуда-то со стороны.

Каталина прозвенела каблуками по корявой брусчатке и потянула за холодную ручку на себя массивную дверь. Внутри оказалось все чуть веселее, чем снаружи. Попав в фойе, Каталина тут же смогла увидеть несколько дверей, уходящих в стороны. Возле каждой из них висела своя табличка. По правую сторону от того места, где замерла Каталина, оказалась стойка регистрации, за которой, накручивая на палец ядовито-рыжую прядь волос, сидела женщина. Каталина откашлялась. Женщина продолжала сверлить ее взглядом. Казалось, все это могло длиться бесконечно, если бы блондинка всё-таки не расхрабрилась и не открыла рот:

– Добрый день, я…

– Вы нам не подходите, – с каким-то чавкающим звуком объявила рыжеволосая. Кажется, ее рот был полон жвачки.

– Простите, что?

Каталина почувствовала растерянность. Она медленно опустила глаза с незнакомки на носки своих испачканных в пыли сапог, подняла обратно.

– Но ведь я…

– Я знаю, кто вы, – рыжеволосая махнула рукой и откинулась на спинку своего стула. – И я знаю, зачем вы пришли. И, чтобы не тратить время ни мое, ни миссис Дженнингс, говорю прямо и честно: вы нам не подходите.

– Но почему вы пришли к такому выводу? – нахмурилась Каталина и переступила с ноги на ногу. Пальцы, сжимающие ручку сумочки, начали параллельно теребить пальто.

– Ваши параметры, – девушка пронизывающим взглядом просканировала Каталину с ног до головы. – И… снимите платок.

Каталина, как послушная кукла, скинула с головы платок и увидела, какой насмешливый взгляд появился на лице регистратора.

– Деточка, да с твоими данными я бы из комнаты носа не показывала, – женщина рассмеялась преувеличенно громко.

– Я считала, что иду на собеседование в журнал для домохозяек, а не на кастинг моделей, – чуть похрабревшим, но ещё дрожащим голосом заявила Каталина.

– Зря считала.

На этом их разговор был закончен.

И ведь, покидая обшарпанный порог своей последней надежды на работу, Каталина Гринбруст и не догадывалась, насколько злопамятным может оказаться ее прошлый начальник. И, бедная девочка, она даже не знала, что с того вечера, когда она отказалась раздвинуть ноги перед толстым уродом, двери во все издательства Нью-Йорка оказались для нее закрыты.

Поднялся пронизывающий осенний ветер, бросая в лицо Каталины выбившиеся из-за платка кудрявые пряди волос. Девушка медленно шагала вдоль дороги, бессознательно отдаляясь от оживленных улиц и углубляясь в заброшенные, покореженные, забытые. Дождь продолжался. Не ливневым потоком, а абсолютно ленивыми каплями ложась поверх бежевого пальто Каталины. Она не знала, куда тащат ее ноги – в голове на повторе звучали слова той рыжеволосой мерзавки.

– Но ведь я не толстая, – прошептала сама себе Каталина и шмыгнула носом, со злобой утирая первую набежавшую слезу. – Ростом и волосами не вышла? Серьезно?

Эмоции поднялись со дна, нахлынули, как гигантская волна, сметая все на своем пути, и Каталина, поддаваясь им полностью и без остатка, пнула какую-то жестяную банку, которая в давящей тишине, как пушечный выстрел, спугнула всех облезлых котов за ближайшими мусорками. Примерно на такой мусорке и нашелся Люцифер. Тогда он был лишайным и блохастым, и Каталине понадобилось много времени, что превратить его во что-то отдаленно похожее на домашнего кота. С тех пор ее хоть кто-то ждал дома.

Один из испуганных котов, черный как ночь, пробежал прямо под ногами Каталины, та запнулась об него, тихо вскрикнула и, попытавшись удержаться на ногах, схватилась за ручку ближайшей двери, на которой желтел лист бумаги. Все еще затуманенными от слез глазами девушка проводила своего обидчика, который скрылся за очередной грудой мусорных контейнеров, затем перевела взгляд на листовку. Обычный лист А4, уже отсыревший от времени и кем-то обглоданный по краям.

Каталина вытерла лицо тыльной стороной ладони, шагнула чуть назад, чтобы получше разглядеть здание, но не увидела ничего – сплошные облезлые белые с желтыми разводами стены и эта деревянная дверь с объявлением. Никаких вывесок, которые могли бы свидетельствовать, что это за место.