Занятый этими мыслями, я поднял глаза и узрел по ту сторону кроватки мерзкий дух Бака Эдвардса.
– Хорошенький мальчик, – сказал он.
При виде того, как призрак бесстыдно внедрился в святая святых моего дома, я вознегодовал до крайности.
– Как же ты мне осточертел! – вскричал я.
И тут в комнату вошла Мэдлин. Бледная и суровая, она шагнула прямо к кроватке и взяла ребенка. Потом повернулась ко мне.
– Я стояла в дверях и видела, как ты смотрел на мое дитя. И слышала, что ты ему сказал. Я это подозревала и раньше.
И вышла с Пеграмом на руках.
При появлении Мэдлин призрак исчез. Обиженный и злой, поскольку прежде не слышал от жены подобных речей, я сбежал по лестнице и вылетел за порог дома. Бродил я долго, в голове вертелись черные мысли. Вернувшись домой, я обнаружил записку от жены. В ней было сказано:
«Ушла с Пеграмом к тете Ханне, забрала Белл. Не могу жить с человеком, которому „осточертел“ мой ребенок».
Убитый горем, я подумал, что есть в этом мраке хотя бы одна утешительная искра. Мэдлин забрала Белл. Первым моим побуждением было кинуться за ней и все объяснить, но я быстро сообразил, что придется рассказать ей про призрака и тогда она наверняка откажется жить с Пеграмом в доме, где нечисто. Выходит, чтобы вернуть жену, я должен отказаться от этого прекрасного дома! Два дня я ломал себе голову и мрачно бродил по окрестностям.
Во время одной из таких печальных прогулок я наткнулся на призрака.
– Что вы здесь делаете? – удивился я. – Мисс Белл уехала.
– Знаю, – кивнул призрак со своим обычным наглым и самодовольным видом. – Но я ее дождусь. Ваша жена, когда будет возвращаться, непременно возьмет с собой юную мисс.
Тут меня осенило. Нет худа без добра. Белл не вернется. Что бы там ни было, у наглого призрачного волокиты не останется предлога являться в мой дом.
– Пока вы здесь, она не вернется! – выкрикнул я.
– Не верю, – ответил призрак хладнокровно.
Более я эту тему не затрагивал. У меня сложился план, и злиться на столь эфемерное существо не было никакого резона. Однако я мог бы добыть у него кое-какие сведения.
– Скажите-ка, если по той или иной причине вы покинете мой дом и откажетесь от данного, так сказать, поста, займет ли ваше место кто-нибудь другой?
– Чтобы я ушел? И не мечтайте, – фыркнул он. – Ваши уловки бесполезны! Но раз вам так приспичило знать, то уж скажу: если мне вздумается уйти в отставку, вакансию в тот же час заместит другой дух.
– Но что же делает это место столь привлекательным для духов, тогда как есть сотни и тысячи таких домов, где привидения никогда не показывались? – С досады я топнул ногой.
– Старина, – произнес призрак, скрещивая руки на груди и глядя на меня из-под полуопущенных век, – привлекает привидений не дом, а кое-кто внутри дома. Пока вы здесь, привидения не переведутся. Но не стоит из-за этого переживать. У всякого дома своя напасть: где крысы, где малярийная зараза, а где привидения. До встречи!
И я остался один.
Итак, вот она, ложка дегтя от призрака, – от нее вовек не избавиться. С тяжестью в сердце и в ногах я поплелся через рощу в мое некогда счастливое жилище.
Не прошло и получаса, как там появилась Белл. Она прибыла утренним поездом и с собой прихватила только маленькую сумочку. Я удивленно уставился на нее.
– И трех дней не вытерпела, – приветствовал я ее, – так замучила любовная лихорадка?
– Рада слышать это от тебя, – ответила Белл, опускаясь на стул, – значит, я правильно угадала твои мысли. Я сбежала от Мэдлин, чтобы доискаться, чем вызван этот ваш жуткий раздор. Она пересказала мне твои слова, и я не верю, что они относились к Пеграму. И теперь я хочу задать тебе вопрос. Есть ли в происшедшем хоть толика моей вины?
