И, в сущности, правильно сочтёт.
Нет, разговаривать с ним тщетно – не только потому, что он из тех людей, которые бьют лежачих, но и потому, что я не смогла бы себя пересилить и прийти с повинной головой.
Так идти или не идти в четверг на семинар по мировой литературе?
Я отвела задумчивый взгляд от окна, в котором виднелись корявые ветки дерева, серая дорога и глухие бока частных домов.
Внезапно осознала, какая тишина стоит в огромном помещении библиотеки. На мгновенье показалось, что тишина сменилась шепотом множества голосов, будто книги, стоящие на полках, заговорили все разом.
– Привет, Ева…
– Ева, здравствуй…
– А что ты здесь делаешь, Ева?
– Как дела, Ева?
– Зачем ты убежала, Ева?
– Тебе не страшно одной, Ева?
– Ева?
– Ева!
– Ева…
Я вскочила. Звенящая тишина, точно бритва, полоснула по ушам. Зелёная штора на окне чуть-чуть шевельнулась, будто от дуновения легчайшего сквозняка. Но все окна были закрыты.
Мне показалось, что в библиотеке я не одна, и кто-то наблюдает из тёмного коридора. Свет строжайше следовало экономить, но я повключала лампочки во всём помещении, и не успокоилась, пока каждый тёмный угол не оказался освещён.
Эти вопросы я могла задать себе и сама. Так же, как могла сама задеть шторку, когда поднималась. Никогда я не верила в страшные сказки и спокойно жила одна, но за всю жизнь, наверное, впервые мне стало не по себе.
Стоя на зелёном линолеуме в центре абонемента, я смотрела на уходящие в перспективу ряды стеллажей, и все казалось, что за ними кто-то прячется.
За спиной, в коридорчике, тяжело хлопнула дверь, и я круто обернулась.
В помещение вошел пожилой мужчина добродушного вида с пакетиком в руках.
Подойдя к кафедре, он начал выкладывать детективы.
– Работайте? – с сомнением поинтересовался.
– Да-да, конечно, – я так обрадовалась его появлению, что никак не могла найти формуляр.
– У вас перепуганный вид, девушка.
– Вам показалось, – натянуто улыбнулась я.
Минут двадцать он выбирал книги, а когда я их записала, то настала пора закрывать библиотеку и уходить.
Выключила везде свет, и помещение стало казаться откровенно враждебным. Вместе с мужчиной мы вышли на улицу.
– Не страшно вам одной там сидеть? – поинтересовался он. – Закрываетесь поздно, а читателей с гулькин нос, наверное… Мало ли что…
– Да нет, все в порядке, – соврала я, закрывая библиотеку на два ключа.
Дома все как-то забылось. Дядюшка в очередной раз был чем-то недоволен и заставил меня натирать столовые приборы чистым полотенцем, чтобы блестели.
Провозилась я допоздна и, как ни странно, быстро уснула.
Следующие дни ничего плохого или хорошего не принесли. Влад Вячеславович не назвал мою фамилию на перекличке в четверг, как будто меня вообще не существовало.
На работе все было спокойно, и я не вспоминала о том странном ощущении тревоги, посетившем меня в библиотеке в понедельник. Скорее всего, почудилось или просто нервы сдали. К тому же я получила зарплату, хоть и крошечную, но она была очень кстати, учитывая, что на момент её получения на карточке у меня было триста рублей.
На выходных Амина пригласила меня и еще пару человек из группы к себе. Хотелось развеяться и поболтать о чём-нибудь несерьёзном с ребятами. Да и вообще просто хотелось сходить в гости.
Амина жила в квартире, которая сразу меня ослепила яркими коврами и обоями, обилием искусственных цветов в аляповатых вазах, большой блестящей люстрой в коридоре и другими изысками интерьера в стиле «цыганское барокко».
