Я знала, что отлично выдержала два первых экзамена, и не менее отлично хотела выдержать третий, когда неожиданно удача отвернулась от меня.
Стены обшиты панелями вишневого цвета. Окна распахнуты, но в них не видно ничего, кроме верхушек деревьев. Аудитория забита до отказа – человек сто тут точно есть, и это только первая группа сдающих экзамен по литературе. Претендентов на четыре благословенных места в «Согинее» много. Здесь призеры всяких олимпиад и вообще различные умники. Я жду, когда члены жюри дадут мне листок с темой сочинения, и стараюсь не пасовать перед призерами и умниками.
Меньше всего я боялась последнего экзамена, потому что читать любила, и в школе сочинения ниоткуда не списывала. Всегда имелись какие-то свои мысли. Учитель по литературе даже находил их оригинальными.
Но всё рухнуло, когда я увидела надпись на своём листке. «Л.Кэрролл. Алиса в Стране Чудес».
Льюис Кэрролл не вызывал у меня даже малейшей симпатии. Так же, как и его знаменитая книга, до которой мои руки дошли очень поздно, а именно в автобусе по дороге в этот город.
Знаменитую «Алису» я не дочитала. Просто не выдержала этого мрачного бреда с претензией на занимательность и своеобразие, с бессмысленными диалогами и противными героями. Полистав в конце биографию Кэрролла, я отнесла эту книгу в разряд дурацких, и засунула в карман на спинке сиденья передо мной, к парочке журналов и газет, которые можно было почитать, если в автобусе станет совсем уж тошно ехать.
Тошно мне стало не от автобуса, а почему-то именно от «Алисы». Прямо перед отъездом я положила её в спортивную сумку со своими вещами машинально. Дойдя до сцены, где разумная девочка то увеличивалась, то уменьшалась, я даже почувствовала головную боль и захлопнула книгу в надежде более её не открывать. И вот – такая незадача. Что писать в сочинении по оной, я совершенно не представляла, так как даже не узнала, чем там закончилось дело.
В общем, на этот раз мысли не нашлись. До конца экзамена оставалось около пятнадцати минут, когда я наконец-то выжала из себя первое предложение. Я пыталась быть объективной, но понимала, что из сочинения получилась лишь одна злостная критика.
Не люблю переживать раньше времени. Однако, кладя свой мало исписанный листок на толстую стопку сильно исписанных листков, я подумала, что этот экзамен, скорее всего, бесславно провален. Стало втройне обидно, потому что мои результаты за первые два испытания были одними из лучших. И кто придумал включать в третий экзамен сочинение по бестолковой детской книжке, которая все испортила? Я была согласна даже написать критическую статью на сатиры Антиоха Кантемира.
Но этот неадекватный Кэрролл?
Посоветовав себе не злиться и философски отнестись к этому фиаско, я заспешила, так как дел на сегодня запланировано было много. Дядюшка признавал свежие натуральные продукты, которые продавались, как он считал, только на рынке. Два раза в неделю я ездила туда с пересадкой, возвращаясь усталая, с тяжеленными пакетами, от которых потом крутило руки. Поэтому мои мысли быстро переключились на то, чтобы ненароком не забыть взять какой-нибудь несчастный чек.
Внезапно внимание привлекла деревянная дверь, вернее, даже не дверь, а коричневые буквы, выбитые на золотой табличке рядом с ней. Там говорилось, что за этой дверью скрывается кафедра словесного искусства, рядом же с должностью заведующего кафедрой стояли фамилия, имя и отечество дяди.
