– Поднять щиты! Слово за нами!
Митраиты решительно двинулись строем на безумствующих каннибалов, что с животным воплем, остужающим кровь, бросились прямо на щиты и мечи наступающих.
Буря лепестков встретилась с кровавым фонтаном и с обеих сторон несколько человек упали поверженные, хватаясь за отсеченные части тел и кровавые раны. Тела мертвых митраитов прорастали альстромериями, а рыцари-каннибалы оставались гнить, источая сладкий аромат человеческой плоти, что смешивался с запахом цветов. Вселенский вихрь забвения, кружащий в водовороте красоты и плоти, описываемой в терминах не подвластных сознательному пониманию, но описуемых посредством символов и идей годжона и хабчана, порочных братьев разведенных по разные стороны темной воды.
Удары клинков о щиты выбивали снопы искр, которые оседали над бойцами красным дождём окалин. Мечи каннибалов разрывали плоть, отыскивая её под доспехами. Мечи митраитов милосердно пронзали сердца. То и дело падали тела, рубка была нескончаемой.
Рыцари-каннибалы быстро теснили митраитов к крипте. Кто был моложе, видя за спиной приближающиеся врата святилища, не исполнялись мужества, но наоборот теряли самообладание, и оказывались повержены. Хабчан медленно обретал зловещие черты годжона. Рубиновые реки дурно пахли, а костяные цветы разверзли пасти, впиваясь в истекающий кровью белый камень, медленно разрушающийся и обнажающий никем не читаемый версуман, без идей, холодный.
Годжон обнажал натуру людей, их жажду выживания, и вот уже рыцари-каннибалы приступали к очередному пиршеству, словно питая безумный окружающий эрос своей страстью к поглощению плоти.
В проломы стен прибывали новые враги. Священная Башня рушилась, заставив Колаб Ханъюла отступить. Сом Нгуен и Ванна Йунг присоединились к отступающему Хван Самнангу.
Хван Самнанг глухо застонал и втолкнул выживших бойцов в крипту.
Внутри тихо горела свеча, одна единственная на весь оставшийся мир. К остаткам стен жались женщины и дети, оруженосцы стояли, обнажив оружие, связанные клятвой, не в силах покинуть крипту, чтобы помочь своим товарищам.
– Нужно бежать… – Сказанная маленькой рыжей женщиной, как приторно сладкий запах розы эта идея пошла по головам. Страх маскировал тот немаловажный факт, что бежать из закрытой со всех сторон крипты не представлялось возможным.
– Что делать, рыцарь? – голос сержанта Тханг Висны, капитана оруженосцев, едва подрагивал от ужаса. Он вышел из темноты с оружием наголо. Его узкие и абсолютно черные глаза с соколиной внимательностью оглядывали каждый миллиметр пространства. Высокие скулы на вытянутом лице, подрагивали от напряжения. Разорванная и сползшая на спину нонбайтхан обнаружила взъерошенную черную копну волос, отдельными прядями ниспадавшую до его вечно поджатых в раздражении губ.
Как раз в этот момент рыцари-каннибалы с голодным хрипом пытались пробиться в крипту. Было слышно, что за толстыми дверьми толпятся несметные их когорты. Наверху так же слышались звуки резни, видимо цитадель была взята еще раньше.
– Что делать… – Хван Самнанг утянутый водоворотом отчаяния вторил скорбному хору людей, которые вот-вот, буквально через несколько минут буду съедены.
С решительной обреченностью ринулся Хван Самнанг в битву и проиграл. Храбрость и готовность к самопожертвованию покинули его, и остался только страх разъедавший стены священной обители не хуже слов Тумёган Годжона.
