Эта милитаризация не прошла даром. Здесь не только замороженное строительство кораблей, всю прибыль от продажи досок за сезон я вбухал в закупку оружия и стройку. Мне пришлось строить жильё за свой счёт для новых дружинников. Да и гостевой дом наконец-то решился возвести. Мало ли, Марфа или тесть с семейством пожалуют ко мне. Если конечно будет причина смыться из Новгорода. Но пока тишь да гладь, все крутятся, торгуют. Один я как ошпаренный копал свою землю. Но если честно, мне стало легче на душе. Богдановские ребята теперь дежурят в башенке у ворот, сразу сон наладился и ушло изматывающее беспокойство. Ещё с того времени, как меня выкрали бесчувственного из собственного дома, я чувствовал себя намного увереннее, когда неподалёку крутились мои ребята.
Наконец закрутились работы на верфи. Одно судно напоминает объеденного пираньями кита. Киль, шпангоуты и штевни, работы по обшивке корпуса ещё не начались. Второе вообще в начальной стадии строительства.
Трифон обижен на меня. Мы являемся компаньонами, то есть он строит на моей верфи судно из моих материалов и получает за это 30% от продажной стоимости. Это немало, но мне так проще. У мастера должен быть интерес спускать на воду больше качественных лодок. Вот именно поэтому он и дуется, я элементарно оставил проект без материальной поддержки. Всё дерево, включая профильное и балки (бимсы), поступает с моей лесопилки. Зарплату подсобникам тоже я плачу, поэтому Трифон как мог сам тянул работы, но только недавно мы заработали в полную силу. В проекте стараемся учесть пожелания опытных мореходов. У нас будет транцевая корма, навесной руль, две каюты для капитана и приказчика и кубрик для экипажа на 10–12 человек в трюме. Корпус разбит на три отсека. По форме днища наше судно относится к классу плоскодонок, то есть имеет малую осадку. Три мачты позволят уверенно пересекать Балтику в узком месте за световой день. При попутном ветер конечно.
Немало споров вышло на тему шпангоутов. Трифон настаивал на том, что жёсткость судну будет давать крепкая обшивка, а шпангоуты ставятся уже потом. Так строил его отец. Я же призывал в свидетели зарубежных мастеров и просил его строить их традиционную конструкцию, где нагрузка ложится именно на шпангоуты.
В целом, Трифон пояснил мне, что если бы он строил классическую поморку, то на это у него ушло бы месяца три. Но сейчас лодка строится по новому проекту и на это уйдёт дополнительное время. И у него нет проблем строить зимой. Но вот сшивать на клей он будет по уже теплу. Обшивка у нас естественно будет «гладью». Правда мастер убедил меня, что наружные соединения лучше всё-таки шить «на вицу». Они лучше держат влагу, шпаклевать пенькой, проливать варом и смолить уже по весне. А вот внутренние работы для скорости будем производить с помощью металлических скоб и прочих метизов.
Когда Ольге пришло время рожать, я перевёз её в город, к матери. Так нам обоим спокойнее.
– Ну, чё молчишь? Что с женой? – передо мной мнётся бабка-повитуха. Передник в крови, опустив натруженные руки она испуганно смотрит на меня.
Оля уже почти сутки не может родить, повивальная бабка с помощницами чего только не делали. Я так понял, что ребёнок неправильно идёт и мать не может родить. Сейчас о кесареве сечении никто и не помышляет, вон тёща дорогая с глазами на измене намекает, что надо бы батюшку звать.
