– Мне сказали, что это ты меня вчера сюда приволок? – полувопросительно-полуутверждающе сказал Гунвальд.
– Было дело, – кивнул Дилль. – Ты вчера в "Стойле дракона" всё вино выпил и возвращаться в казарму никак не хотел. Да и, честно говоря, не мог. Пришлось тебя на себе тащить, благо, я уже натренировался. Слушай, тебе худеть надо – в следующий раз я тебя не понесу.
Варвар вздохнул.
– Мне нельзя – в Каршаре засмеют. В общем, спасибо, Дилль – если бы не ты, валяться бы мне сегодня вместе с теми.
Каршарец указал на пятерых наказанных, которые до сих пор ещё не пришли в себя и продолжали сидеть на полу. Дилль усмехнулся – эк варвара пробрало – даже по имени его назвал, а ведь раньше кроме как задохликом не величал.
– Да не за что. Ну не мог же я тебя оставить в этом кабаке…
– Вот поступок настоящего друга! – варвар хлопнул Дилля по плечу.
– … тем более, что та симпатичная служаночка к тебе так ластилась, – не замедлил добавить Дилль, потому что от варварского дружеского похлопывания рука у него просто онемела. – Не мог же я тебя оставить ей на растерзание. Ах, говорила она, какой мужчина…
– Служаночка? Такая беленькая и вся из себя… – тут Гунвальд изобразил выпуклости женского тела. – И ты, собачья душа, увёл меня от неё?!!
– Да какая тебе разница – ты же всё равно ничего не вспомнил бы, – убедительно сказал Дилль. – Слушай, вот в следующий свободный день, когда ты не будешь так пьян, подойди к ней и поговори, может, чего и срастётся. А лучше без всяких разговоров сразу шлёпни пониже спины – говорят, женщины от этого просто млеют. Тем более, она вокруг тебя уж так увивалась, так увивалась…
– Увивалась… – пробормотал Гунвальд. – Нет, не помню. Какая жалость!
– Пить надо меньше. Слушай, а ты всегда так надираешься?
– Нет, обычно я могу выпить куда больше. Но вчера я был расстроен, вот и расслабился.
– Расстроен? – переспросил Дилль. – Наконец-то понял, что зря в драконоборцы подался?
– Нет, меня ограбили, вот я с расстройства и засел в кабаке.
– Ограбили? – монах оглядел мощную фигуру варвара с ног до головы. – Что-то мне не верится, что в Тирогисе нашлись самоубийцы, напавшие на каршарца.
– Не, на меня никто не нападал, – вздохнул Гунвальд. – Это был всего лишь тощий вонючий хорёк – торговец амулетами и зельями.
– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Дилль, – расскажи поподробнее, как тощий вонючий хорёк ограбил могучего ва… каршарца.
– Ну, наверное, я сам виноват, – протянул Гунвальд. – Забрёл я в квартал чародеев, иду мимо этой лавки, вижу, амулеты магические висят, травы какие-то, животные всякие засушенные. Думаю, может, этот маг сумеет мой амулет расколдовать, да и зашёл внутрь. Но хозяин лавки оказался не чародеем, а простым торговцем, я и собрался уходить. И, даже не понял как, но по пути опрокинул полку со всякими зельями. Торгаш давай орать, как резаный, что я его разорил и теперь должен ему двадцать золотых. Я уже собрался придушить этого наглеца, но тут набежали патрульные из городской стражи. В общем, меня повязали и в уплату за ущерб забрали тот золотой, что мне в казначействе выдали. Ладно ещё мелочь не нашли – вот на неё-то я и гулял в кабаке.
– И ты позволил скрутить себя каким-то стражникам? – не поверил Дилль.
– Вместе с ними был маг, – пояснил каршарец. – Он как увидел мой амулет, так сразу и обездвижил меня.
– Скажи-ка, – спросил Герон, – а этого "вонючего хорька" звали не Джилбрун?
