Вот он, момент, когда государственный служащий чувствует, что его гордость максимально задета.
Человек без полномочий.
В организации, где людей делят в зависимости от их полномочий, отсутствие оных означает, что этот человек ничего собой не представляет, и с ним нет смысла иметь дело.
– Председатель, я не могу вам этого пообещать. И премьер-министр тоже… Нет, даже сам президент не даст подобного обещания. Разве это не станет возможным только в том случае, если на президентских выборах победит правящая партия и передаст бразды правления дальше? Если же их получит оппозиция, это будут просто пустые слова.
– Так победите! Я ведь дал вам деньги, чтобы вы победили на выборах. Почему вы не можете выиграть после стольких вложений? Даже если просто ткну пальцем с закрытыми глазами, в половине случаев я попаду в номера один, так почему вы не можете победить?
Предвыборная борьба не что иное, как гонка нос к носу. Никто не мог предсказать, кто выиграет, а кто проиграет, и такая ситуация будет продолжаться и дальше.
Помощник министра Ким Сонсу, который не мог ответить и не знал, куда ему себя деть, перевел взгляд на секретаря Ли Хакджэ, молча прося его о помощи.
Когда тот слегка кивнул, помощник министра набрался смелости и проговорил:
– Да, председатель. Мы обязательно выиграем и отплатим за вашу доброту.
– Хватит подлизываться, уходи. Позаботься, чтобы два миллиарда долларов оказались у меня в кармане.
Когда помощник министра Ким Сонсу, продолжая кланяться, тихо удалился, председатель Джин первым делом вздохнул.
– Судя по тому, как осторожничает премьер-министр, игре конец.
– Отчет отдела разведки говорит, что они идут близко друг к другу, но оппозиция немного опережает.
– А что с занозой в заднице? Ты с ним встретился?
– Да.
– И что?
– Все упрямится, не желая уходить в отставку.
– Щедро сыпет соль на раны. Разве он не знает, что ничего не выйдет, даже если он украдет голоса номера один, став номером три? Это же не значит, что у него будет другая возможность. Ну разве он не дурак?
– Никто не остается в здравом уме, ввязавшись в избирательную кампанию. Когда они видят своих сторонников, только сильнее уверяются в том, что удастся стать президентом.
Мужчины обменялись взглядами, в которых отражалось, насколько жалким они считают такое поведение.
– Кстати, мог бы немного позаботиться об этом помощнике министра Киме.
– Я и без того положил коробку в багажник его машины.
– Правильно сделал. Он ездит туда-обратно, и все его ругают, должно же хоть что-то поднимать ему настроение.
Когда атмосфера в кабинете председателя немного успокоилась, Ли Хакджэ осторожно заговорил:
– Председатель, не могли бы вы сказать, кто владелец «Миракл»? Я готов встретиться с ним и попросить о сотрудничестве.
– Не нужно. С ним я сам разберусь, а ты посети лагерь оппозиции. Раздай им несколько бутылок с витаминными напитками и скажи пару слов. Например, если они дадут нам два миллиарда долларов, Федерация корейской промышленности будет активно сотрудничать со следующим правительством.
Ли Хакджэ один раз поклонился и вышел из кабинета председателя.
Джин Янчхоль, оставшись один в своем кабинете, взял со стола лист бумаги.
– Семнадцать и семь десятых процента, значит…
Максимальная доля, которую можно вложить в «Сунъян Моторс».
Влияние в размере семнадцати и семи десятых процента, да еще и не просто за один миллиард долларов, а лишь за возможность обменять воны на такую сумму валюты.
