Млечные истории – I - страница 22

– Спасибо! – всё, что оставалось крикнуть ей вслед истинным приверженцам логики.

– Антонна, – тихо произнёс генеральный секретарь, подавшись в сторону Ананта Батлера. – Призвание у неё такое – людей кормить. Ей бы, должен признаться, в воинскую столовую. Вот бы там душа её развернулась. Всё колеблюсь в штабной комитет предложить. Или лучше в Мэрию? Хотя мы здесь едоки никудышные, а отпускать не хочется. Сразу что-то померкнет вокруг.

– Странное имя, – почесал затылок учёный.

– Не имя. Отца зовут Антон. А её все только так – Антонна. Отец где-то в Сибири живёт, по-моему, в южной части. Не сказать мне точнее. Сибирь большая и такая далёкая.

После этих слов генеральный секретарь задумчиво посмотрел в северном направлении, насколько позволяла терраса. Словно прикидывал расстояние туда, за горизонт, далеко-далеко, мимо Великих озёр, через Гудзонов залив, над Арктическим архипелагом до Северного полюса и ещё дальше, по загибающейся вниз дуге до побережья океана, потом над бескрайней тайгой и до неведомого сибирского местечка, где живёт и здравствует наверняка такой же превесёлый девяносто… с чем-то… летний дед Антон. И нет объяснений, почему представилось, будто у деда Антона обязательно должна быть борода лопатой.

После секундной задумчивости встрепенулся:

– На чём она нас прервала?

– На коридоре в Солнечной системе, – подсказала жена.

– Да, именно так. Широченный коридор, – Анант Батлер вернулся к отложенной теме. – При грамотном манипулировании разгонными блоками никаких влияний на траекторию при выходе не будет.

– Дорожно-транспортных происшествий тоже не будет? Например, с тем манекеном за рулём красного родстера, что летает с две тысячи восемнадцатого года с надписью «Без паники!» на приборной панели, – генеральный секретарь весёлым взглядом посмотрел на жену.

– Даже если представить, что он где-то рядом бы «проезжал»!.. Это настолько невероятно, что такого не бывает, – засмеялся учёный.

Генеральный секретарь съел один из только что принесённых блинчиков, воспользовался салфеткой и пододвинулся ближе к столу.

– От блинов и космических ДТП к делу. Я с некоторыми деталями, мистер Батлер, разумеется, знаком, но услышать из первых уст всегда предпочтительней. И на какую максимальную полётную скорость хотим выйти в итоге?

– А о какой расчётной скорости вы слышали? – последовал встречный вопрос.

– Э-э… Что-то около пяти процентов от скорости света. Нет?

– Четыре целых семьдесят пять сотых. Итого лететь придётся больше тысячи лет.

– Про тысячу лет мы знаем, – с нарочитой грустью выдохнул генеральный секретарь. – Эх! Никогда нам ни с кем не повидаться при таких сроках полётов. И как главе организации, объединяющей планету, то ли жаль мне этого, то ли оно будет и к лучшему. Для вас лично тема полёта человека к другим звёздам закрыта?

– Я давно её закрыл, – учёный махнул рукой, – и со мной соглашается большинство коллег. Другие звёздные системы нам вблизи и воочию созерцать не получится. Самопожертвования несоизмеримо превосходят смысл. До крайности приближённая к нулю вероятность вернуться обратно. Если только не научимся через какие-нибудь норы нырять, что скорее от сказочников, нежели по-серьёзному. Зарекаться на невообразимо далёкое будущее не стану, но вот так «по старинке», как сегодня, долететь – исключено. Этот-то аппарат предельно облегчаем ради скорости, а человек сядет, это сколько сопутствующего барахла нужно дополнительно запихать. Пардон за фразеологию, профессиональный сленг такой, привычка. Всё, без чего можно обойтись, ласкательно называем барахлом. Придётся не тысячу лет, а двадцать тысяч лет лететь. Увеличение нынешних возможностей разгона на единицу массы, как специалист говорю, тоже сомнительно. Даже заглядывая в ближайшие века – сомнительно. И зачем самим-то летать?! Всегда и везде об этом выступаю. Космос – самая враждебная для нас среда. Вот тут недалеко летайте… Луна, Марс, спутники Юпитера, Сатурна. Всё! Дальше пусть роботы летают.