– Полагаю, у него в книге нет гигантского, километрового в длину межзвёздного корабля с поперечным «бубликом» полукилометрового диаметра, что вращается на подшипнике несоприкосновения, – вставил генеральный секретарь.
– Нет. У него всё гораздо реалистичнее, – подтвердил учёный.
– И я всю фантастику делю по содержанию на две фантастики: более-менее реалистичную и диковинную, – генеральный секретарь закончил с яблоком, вытер руки и отодвинул от себя тарелку. – И ту и другую можно потреблять с одинаковым удовольствием, только нужно настроить себя на определённый лад. Иногда у тебя есть возможность призадуматься, а иногда тебе преподносят ну совершеннейшие чудеса.
– Мне в фильмах на космическую тематику не довелось участвовать, – произнесла бывшая киноактриса, нарочно придав себе выражение лёгкого сожаления.
– Может, и к лучшему? А то вдруг фильм оказался бы в жанре реалистичной фантастики. Пришлось бы тебе тогда играть героиню, которая участвует в межзвёздном перелёте без гравитации, без заморозок и без многолетних снов, – ответил муж.
– И как бы такое выглядело?
– Это выглядело бы и грустно, и смешно одновременно, – предопределил Анант Батлер. – Давайте представим, что нам нужно снять максимально реалистичный фильм на основе сегодняшнего запуска, который по сюжету будет пилотируемым.
– Давайте, – подхватил генеральный секретарь. – Лететь больше тысячи лет, и сразу фантастически допустим, что мы сможем добиться того же разгона при увеличенной из-за наличия людей полётной массе. Дорогая, сейчас будет немножко страшновато. Считаю, что в корабль нам придётся посадить детей: одного мальчика и двух девочек.
– Согласен. Это оптимальный максимум для сохранения расчётного срока полёта и оптимальный минимум для сохранения смысла всей затеи, – поддержал собрат по логике.
– В виде неукоснительной к исполнению инструкции к полёту строго-настрого наказать им, как можно дольше не размножаться. Лет этак до пятидесяти, дабы покрыть побольше расстояния и полётного времени. Потом, чтобы их дети тоже не рожали раньше достижения такого же возраста. И так с каждым последующим поколением. Дожили до пятидесяти лет, сделали мальчика, сделали двух девочек, вырастили их, скажем до пятнадцати лет, и всё! Дальше получается, что больше не нужны. То есть в шестьдесят пять человек становится балластом. До пункта назначения, как ни старайся, не долететь – так и так помирать в космосе. А зря потреблять архидрагоценные еду и воздух категорически нельзя. Что делать? Преисполненное высокой целью, отработанное поколение обязано совершить космическое харакири. Например, просто выброситься за борт.
– Какой ужас! – воскликнула женщина.
– Я предупреждал, что будет сурово.
– При длине одного этапа в пятьдесят лет двадцать три поколения должны в общей эстафете поучаствовать, – сразу подсчитал Анант Батлер. – Трое детей зайдут в корабль при старте, трое очень далёких их потомков выйдут из корабля в конце путешествия. И шестьдесят три человека, итого, в ходе полёта выбросятся за борт.
– Кошмар! – прозвучало опять от женщины.
– Надо ещё учитывать, что начиная с третьего поколения патологии начнутся. Всем понятно, какого ребёнка брат с сестрой могут «замутировать». Не на третьем, так на следующих поколениях гарантированно не повезёт.
– Включится процесс выщепления рецессивных гомозигот… в условиях неизбежного инбридинга, – добавил учёный.
