Очевидец рассказывает, война разыгралась так, словно гром обрушился на речные долины, и небо упало на горные вершины. Это не гром гремел, низвергая молнии с небес, а отважные горцы свинцовыми пулями и дальнобойными стрелами косили вражескую рать, метали ядра из пушек. Дагестанские воины, крепко держа длинные пики, на ветру развевая андийские бурки, мчались по плато Турчидаг на быстроногих скакунах.
Завязалась такая кровавая драма, словно на плато в смертельной схватке столкнулись небо, земля и море. Смерть с обеих сторон косила воинов сотнями, тысячами. Но дагестанские воины не дрогнули, они встали перед лицом смерти гранитными скалами, которые не могли преодолеть даже птицы.
От грохота войны рушились скалы, трупы павших воинов преграждали ручьи, которые превращались в кровавые реки.
В Андалале с персами сражались не только мужчины, но и женщины. Используя природные условия родной земли, дагестанцы били кизилбашей повсюду: сотнями брали в плен, обращали в бегство. Воинов шаха на каждом шагу подстерегала смерть. Положение экспедиционной армии Надыр-шаха, находящейся в незнакомой местности, в окружении враждебного населения, становилось все более тяжелым. Шахские отряды терпели поражение за поражением. Это сражение на территории Андалала продолжалось пять дней. Закаленные в боях опытные дагестанские военачальники, воспользовавшись ослаблением обороны шахских войск, повели своих воинов в наступление. За ними в бой пошли все, кто в состоянии были носить оружие.
* * *
На смертный бой с ненавистным врагом встали не только мужчины, но и женщины, старики и дети. Особенно безрассудно вели себя матери, жены и сестры воинов, убитых каджарами на войне. Они по ночам, переодетые в мужскую одежду, угоняли коней, нападали на обозы, поджигали юрты и шатры. Под покровом ночи вместе с детишками собирали сухой хворост и напротив мест расположения военных лагерей кизилбашей, на холмах, скалах, жгли множество костров, сбивая персов с толку. Кизилбаши, видя многочисленные костры, которых вчера ночью не было, пугались, что к воюющим горцам вереницей идет беспрерывный поток свежих воинских сил. Женщины шли и на другие ухищрения, запутывая врага. Днем, на виду у кизилбашей, они ходили по дальним дорогам, горсточками разбрасывая золу. А персам издалека казалось, что к горцам по всем дорогам, тянущимся в Андалал, на помощь идут многочисленные военные отряды, теряясь в клубах пыли.
По вечерам женщины собирались у общественных хлебопекарен населенных пунктов Чоха, Согратля, Гуниба и Хунзаха. Туда со всех концов Дагестана свозились припасы хлеба, муки, мяса. Женщины организовали из своего состава специальные бригады, которые месили тесто, пекли хлеб и на арбах, ослах, непригодных для верховой езды лошадях вместе с другими продуктами отвозили на передовую, кормили больных и раненых воинов.
Эти бригады женщин после того, как заканчивали печь хлеб, в жаровнях пекарен коптили мясо и сыр. Они подрядили к себе стариков, подростков. На наиболее сложные участки фронта погонщиками ослов, нагруженных хлебом, мясом, сыром, перевязочным материалом, по горным тропам отправляли подростков и девочек, переодетых в мужскую одежду.
Общественные пекарни Согратля, Гуниба и Хунзаха стали своего рода местами сбора, распространения информации, поступающей с передовой, опорными пунктами ополченцев, местами поддержки и вдохновения женщин, потерявших в сражениях своих мужчин.
