– Да-да, дружище!
Кажется, Майор не перестарался с демонстрацией застенчивости: впервые его производили «в дружище». И в демонстрации удовлетворения Застройщик не ограничился словом. За ним последовало и действие. В форме похлопывания Майора по плечу – настолько ощутимого, что это мероприятие правильнее было бы назвать избиением.
– Ты ведь знаешь: моя благодарность не знает границ. В пределах выделенных сумм…. Кстати – о суммах.
Застройщик покопался в сейфе – и вскоре Майор был осчастливлен ещё одним конвертом, толщиной не уступавшим тому, первому.
– А представление мы с твоим Начальником послали в Министерство ещё две недели «тому, как».
Наверняка, в эту минуту экс-Майор корил себя за душевную чёрствость и неверие в порядочность начальства. А та, оказывается, иногда и в самом деле имеет место быть.
– Вместе «с нарочным» послали… Час назад Полковник звонил туда.
– ???
– Третьего дня Министр подписал приказ о твоём производстве в чин. Завтра приказ будет в управлении.
Майор – теперь, оказывается, уже Подполковник – быстро сообразил, что сейчас надо растеряться – и даже растрогаться. Что он и сделал без промедления.
– Спасибо.
И в благодарности своей он соответствовал ожиданиям Застройщика. Даже, не столько ожиданиям, сколько представлениям того о форме благодарности. Поэтому он был лаконичен – и где-то даже лапидарен. Всё это подавалось в упаковке из качественно дрогнувшего голоса и вовремя навернувшейся слезы. Навернувшейся, конечно, не вполне самостоятельно, но, главное, вовремя.
– Я же тебе говорил: «мы за ценой не постоим». Ведь и ты тоже не постоял.
Застройщик не был бы Застройщиком, если бы не держал за спиной… штатную ложку дёгтя. Не кистень – но тоже мало приятного.
В результате, хорошее настроение с Майора как рукой сняло. А он мог бы ещё поносить его. Ну, как тут было не воскликнуть – хотя бы глазами: «Зачем же – так? Да ещё – в такой момент? Никто же не отрицает факта, но ведь можно было найти другой момент и другую форму!»
Но это было всего лишь начало. И Майору-уже-Подполковнику об этом предстояло узнать немедленно.
– Кстати, вместе с этой приятной вестью Полковник сообщил мне и другую…
Застройщик обрушился всей массой своего взгляда на Майора-уже-Подполковника. Задавленный нею, тот понял всё. И сразу же.
Но Застройщик явно не собирался удовольствовать одним только его пониманием. Тем более, таким скоропостижным. И он явно не был расположен к лаконизму.
– … Только что оперативно-следственная группа вернулась с одного места происшествия… Звонили, понимаешь, жильцы частного сектора. Сказали, что от одного из домов дурно пахнет. Приехала «аварийная». Так и есть: от дома номер тринадцать – надо же, какое роковое совпадение! – сильно пахло – даже несло – бытовым газом.
Лицо Застройщика почему-то никак не исполнялось скорби, вроде бы, полагающейся по случаю.
– Вызвали участкового. Тот – местного слесаря. Вскрыли дверь. И как ты думаешь, что обнаружили за ней?
Догадываться было невыносимо для души Майора-уже-Подполковника. Поэтому она вынесла всё это на лицо. Поделилась, так сказать, по братски. В смысле: по-сестрински. Застройщик принял ответ – и «перестал размахивать пистолетом». «Прозвучал выстрел»:
– Тело хозяина, известного тележурналиста, ведущего программы «Человек и закон». «Подпольная кличка»: «ЧиЗ». Тело находилось в бесчувственном состоянии.
Майор-уже-Подполковник мужественно потерял мужество. Но это не спасло его от продолжения экзекуции.
