Арапахи подошли и начали рассаживаться вокруг костра. Два племени смешались. Соколиный Глаз сел напротив меня, задумчиво устремив взор на языки пламени. Это был высокий, черноволосый парень, с умными карими глазами, открыто смотревшими в мир.
– Что привело арапахов в селение «Последних Могикан»? – спросил я, обменявшись взглядом с Великим Бобром.
– Велик это лес, – помолчав мгновение, начал Сергей, – но мало краснокожих братьев осталось на этой земле. Бледнолицые уничтожили их. Именно поэтому мы к вам пришли. Нас, краснокожих, мало, белых много, поэтому нам надо быть рядом, чтобы в любой момент прийти на помощь друг другу. Я хочу поставить свой вигвам недалеко отсюда. Ты согласен?
Конечно, я был согласен, даже очень! В такое трудно было даже поверить. Кто-то остерегал, что арапахи просто хотят «спереть» наш брезент, но разве в такой открытости может быть фальшь?
– Что думают могикане? – обратился я к своим.
– Конечно, мы согласны, – скороговоркой выпалил Серая Сова. Остальные одобрительно закивали.
Соколиный Глаз встал. Поднялись с еловых лап, служащих нам сиденьем, его воины. Протянув мне руку, он сказал.
– Мы уходим, чтобы найти место, где арапахи станут хозяевами. Если нужна будет наша помощь, свисни три раза. Эхо разнесет твой клич, и мы придём.
– Ты сделай тоже самое, и могикане будут вместе с вами, чего бы это не стоило.
Обменявшись рукопожатиями, мы расстались. Когда последний из них скрылся за ёлками, Сова, надув шоки, резко и облегчённо выдохнул.
– Пронесло!
В этот день мы арапахов больше не видели, но слышали. Неподалёку стучали топорики и раздавались голоса.
К вечеру каркас вигвама стоял над очагом. Акола, Снежный Барс и Белый Мустанг ушли в Форт (так мы называли городок). Мне почему-то не везло весь день. Когда ставили вигвам, я умудрился навернуться с «Дерева Духов» и здорово отбить себе бок. Почему-то к вечеру ухудшилось зрение. Оно и так не ахти какое: близорукий с четвертого класса, а тут еще усугубил чтением под одеялом с фонариком. Я сидел злой и на себя, и на дуб, и на Картошку – Серую Сову, который безостановочно ржал, конкретно действуя на нервы.
– Вождь, картошку будешь? – предложил Сова, выворачивая из костра черные, запечённые кругляки картофеля.
– Какую тошку? – не понял я, задумавшись о чем-то своём.
– Во, вождь! И глухой, и слепой, и бок болит! Совсем старик!
– Скотина! – я вскочил и подлетел к перепугавшемуся Вовке.
– Спокойно, спокойно, – деланно засмеялся он. – Ты меня, видно, опять не расслышал. Видно, точно глухой.
– Я тебя сейчас прибью! Еще слово, и…
– Слово, еще слово… – Карташов явно нарывался. Если бы вовремя не вступился Юрка Зуев, могла случиться неприятность. На экстренно собравшемся совете решили, что воин Серая Сова, за свой недружественный выпад в сторону вождя, не должен появляться в лагере, пока не принесет две бутылки лимонада.
Когда мы на следующий день пришли в лагерь «Последних могикан», арапахи были уже здесь. Сашка Караваев сидел внутри каркаса, как бы привыкая, Андрюха Долматов выстругивал стрелу. Крепким рукопожатием приветствовал меня Соколиный Глаз.
– Мы устроились здесь неподалеку, ближе к Форту. Пришли предупредить вас, что на тропе мы спугнули «бледнолицых». Будь осторожен.
– Спасибо, брат!
– Не за что благодарить. Ведь на моем месте ты поступил бы…
Но наш разговор прервал сухой треск ломающихся веток. Сломя голову на поляну влетел Вовка Карташов, размахивая двумя бутылками газированной воды. Поставив лимонад в снег, он начал бурно выражать эмоции:
