В Мире Марго и им подобным, по-видимому, дела привыкли доводить до конца. Когда Лиза уже сорвалась на крик, надсмотрщица просто заклеила ей рот скотчем и завязала глаза. Пытка усилилась – теперь все чувства были сосредоточены именно на конечностях.
Когда экзекуция прекратилась, Лиза долго не могла прийти в себя. Плакала, не в силах остановиться, и совсем не от боли. Если бы Марго сейчас проявила хоть каплю даже фальшивого сочувствия, ей бы стало легче. В какой-то момент девушке даже хотелось схватить свою мучительницу за руку и не отпускать.
Неужели Томаш знал, что она с ней будет делать? Неужели не понимал, что Лиза просто психически еще не дозрела справиться с таким мощным стрессом? Неужели нельзя было пояснить по-другому? Видит бог, Лиза старалась изо всех сил. Совладать с собой в такой ситуации мало бы у кого вышло!
Позволяя безропотно втирать в конечности какую-то мазь, которая приносила небольшое облегчение, Лиза мысленно звала Томаша, будто он один мог прекратить эту экзекуцию.
Возможно, она бы сейчас согласилась на все. Если бы только он был рядом.
Утром боль еще давала о себе знать, но для Марго это не стало поводом прекратить свою дрессировку. Все началось по новой. А день на четвертый Лизе прилетело за отсутствие осанки.
Это было нечестно. Девушка просто ничего не могла с этим поделать. Старалась, но от стресса, легшего неподъемным грузом на ее плечи, грудная клетка сама по себе сжималась, заставляя сутулиться.
Тюремщица решила этот вопрос радикально. Полдня Лиза провела со связанными локтем к локтю руками за спиной. Марго заплела ее волосы в косу и привязала к запястьям так, что теперь осанка девушки выглядела идеально. Даже когда путы спали, тело запомнило это положение, и Лиза старалась удерживать его ценой неимоверных усилий, только бы это все не повторилось.
Впрочем, лед молчания тоже тронулся. Марго, видимо, была на все сто процентов уверена в том, что Лиза никогда больше не вернется к своей прошлой жизни, поэтому позволила себе некоторую откровенность.
Так Лиза узнала – впрочем, она и так догадывалась – что ее похитителя зовут вовсе не Томаш, а настоящие имена они никогда не используют. Что существует целая каста, закрытое мировое общество лучших из лучших, профессионалов своего дела, которые никогда не промахиваются и не ошибаются. И то, что Лизе спасли жизнь – против правил, в случае, если кто-то об этом узнает, смерть угрожает уже им всем. Но не узнает никто.
Что Лизе повезло вдвойне. Иногда инсценировку делают, если объект нужно продать подороже. Да, и на черном невольничьем рынке – тоже. Заказать можно и известную личность, и это может быть тот, кого она никогда в глаза не видела. Есть только негласное правило – в заказ не берут женщин, у которых маленькие дети. Томаш не берет, и Марго тоже. Остальные киллеры не столь щепетильны в этих вопросах.
Не боятся ли разоблачения, если проданная в рабство сможет вырваться и все рассказать?
Не боятся. Марго не стала детализировать. Но Лиза поняла, что этот вопрос решают жестко: смерть, либо договор и новая жизнь. И так часто бывает. Часто инсценировали смерть, допустим, ученых, которые начинали работать на заказчика. Их проще было заставить молчать роскошными условиями и большими гонорарами. Так что опускать руки, полагая, что после того, как Томаш охладеет, Лизу ждет пуля в лоб – в корне не верно. Скорее всего, это будет просто новая жизнь, с чистого листа. В условиях, к которым привыкла – с доходом, как у ее отца, к примеру. Лиге наемных убийц не составит большого труда это сделать.
