Она смотрела непонимающе на зелье, и, вместо слов, я решила показать ей ту внешность, которую девушка точно знала: рыжие кудри стали прямыми, превратились в блондинистое каре, карие глаза позеленели. Ника даже рот приоткрыла, наблюдая за моей метаморфозой.
– Так ты метаморф? Господин Грызарур сказал правду? – ошарашенно спросила она.
Я кивнула и закусила губу. Надо рассказать всё, как было.
– Извини, я случайно в тот раз разлила твоё зелье, а заменила его похожим по цвету и составу. Твоё ведь тоже розовое, только немного с другим оттенком. Я неспециально. Думала, что если цвет зелий похож, то свойства одинаковые. Мося доходчиво объяснила, что я была не права. Я пойму, если ты не захочешь меня простить.
– Да ничего страшного, – с улыбкой ответила Ника, удивив меня. – Это всего лишь цвет и к тому же временный. Страшнее было, если б у меня вместо рук щупальца выросли. А так, было даже весело. Иногда.
Ага, хорошо, что не было побочек, как у зелий на занятиях недавно: рвоты или поноса. И всё же стыдно, что так получилось. Судя по её словам, эта ситуация ей всё же причиняла неудобства. И что-то меня ещё останавливало.
– Эм, слушай, а ты всегда меняешь внешность? Тебе это не мешает?
Именно этого я и боялась: любопытства других.
– Нет, – отрезала я. Не думаю, что она меня поймёт. Да и слишком долго надо рассказывать.
– А можешь рассказать, почему ты её постоянно меняешь? У тебя что-то случилось?
Я пожала плечами. Изливать душу незнакомому человеку – не самая хорошая идея. Было дело, лорд Дамхорфъ обратился за помощью к одному из родов, так нам пришлось уносить ноги в десять раз быстрее, чем мы это делали раньше, да ещё и скрываться в лесах. Зимой.
– Слушай, Рина, кажется, да? Я понимаю, что у тебя какие-то трудности, может, проблемы. Ты ведь не просто так не показываешь свою настоящую внешность, так ведь?
Я взглянула на неё исподлобья. Как метко она подметила то, о чём мне не хотелось говорить.
– И сейчас ты надела чужую личину, скорее всего. Я не лезу к тебе в душу и не буду выпытывать причины, но просто задумайся, мы сейчас находимся в одном из самых защищённых мест во Вселенной. Тут с тобой не произойдёт ничего плохого, так может, стоит быть чуточку более открытой к людям?
Я отвела взгляд и пожала плечами. Открытой к людям? Мы открылись с опекуном и едва не погибли в тот день. Погрузившись в неприятные воспоминания, я едва услышала благодарность за зелье.
– Врагов искать не надо. Они сами тебя найдут, – говорил как-то лорд Дамхорфъ. – А вот чтобы завести друзей, надо приложить усилия. Иногда много усилий.
Я поняла, что Ника сейчас уйдёт. Она отошла к своему спутнику, который поднялся с подоконника и направился к ней.
Мне не хотелось рассказывать ей о своём прошлом. Не хотелось жалости. Не хотелось вспоминать, что меня лишили родительской любви, что я провела пятнадцать лет в бегах, спасая свою жизнь. И только здесь, в Академии Изумруд, я остановилась. В смысле, Анника права. ВАИ – самое защищённое место. Даже дор Халденрей подчиняется ректору. Да, он хоть и грозился меня забрать, но ректор чётко дал понять, что моё мнение для него будет главенствующим.
Мимо прошла хохочущая стайка девиц, которые построили глазки красноволосому спутнику Ники и помахали ему. Девчонки обратили внимание на меня, на розоволосую Аннику и принялись шушукаться.
Я вздохнула. Как же много здесь людей, которые дружат друг с другом. А у меня никогда не было друзей. Все уже друг друга знают на первом курсе, и только я одна хожу особняком, ни с кем не общаюсь, пересекаюсь только в столовой и в аудиториях. А сколько мне замечаний по поводу постоянной смены внешности прилетело от Моси и других преподавателей. Да и остальные адепты не стремятся со мной подружиться по этой же причине.
