А Ника… Она оказалась проницательной и не побоялась сказать правду в лицо, хотя это неприятно слышать. Хорошие качества для друга. А смогу ли я стать другом? Не узнаю, пока не попробую.
Я пустила импульс, давая телу сигнал принять истинный облик. Отросли, потемнели и завились волосы. Глаза приняли разный цвет: правый стал серым, левый – голубым.
– Меня зовут Миарина Луария фер Плюморфъ. Коротко Рина, – громко сказала я, и Ника обернулась.
Она явно удивилась. Её глаза широко распахнулись. Даже её спутник одарил меня придирчивым взглядом и присвистнул, за что получил от меня угрюмый взгляд.
– И я буду очень рада, если мы подружимся, – и для верности я протянула руку для пожатия. Кажется, рукопожатие нужно, чтобы продемонстрировать своё намерение.
Мои пальцы подрагивали, пока я ждала решения ошеломлённой Ники. Даже ладонь вспотела. Пусть она и с боевого факультета, где над нами, лекарями, посмеивались из-за нашей физподготовки, но всё равно так отчаянно хотелось завести друга. А эта девушка выглядела доброй. Моя интуиция говорила, что она хорошая, светлая, и от неё не стоит ждать подлости, хотя и любопытная.
– Ого, я думала, ты уже не решишься раскрыть себя настоящую, – сказала Ника и, вместо рукопожатия, обняла меня. – Я с удовольствием подружусь с тобой. Иметь в друзьях метаморфа – это так здорово! А ты умеешь превращаться в животных?
– Я пока учусь, – честно говоря, я сперва опешила от её реакции.
– Если станет известно про метаморфа, то к тебе потянутся все любители розыгрышей. Будь осторожна! Один из главных любителей таких вроде бы шалостей сидит за моей спиной. Не влезай в необдуманные авантюры, иначе вылетишь из академии, – с улыбкой и, оборачиваясь на парня, прощебетала Анника.
Мне захотелось фыркнуть, но я себя остановила, потому что забота обретённого друга была приятна. И я улыбнулась ей.
– Если тебе потребуется помощь метаморфа, можешь обращаться, – пообещала я ей.
– А непонятными зельями не будешь больше поить? – спросила она с хитринкой.
– Посмотрим на твоё поведение, – в тон ответила я ей, и мы одновременно рассмеялись.
Наш смех привлекал всеобщее внимание, но впервые мне было всё равно. Я смеялась вместе с подругой над нашей общей шуткой. Шуткой, которую понимаем только мы. Как же хорошо, что в тот день я смешала зелья.
С того дня я перестала менять внешность. И, как ни странно, это упростило мою жизнь. Меня стали запоминать преподаватели и не путали с другими. Однокурсники перестали шарахаться от незнакомой девчонки. Правда, никто из них не спешил со мной общаться, но я как-то на это сильно обращала внимание, потому что учебная нагрузка была колоссальной.
Учёба стала таковой из-за моего желания овладеть превращениями в животных. Ведь мой покойный наставник лорд Дамхорфъ умел это, но почему-то не обучил меня данному искусству.
Без теории, без правильных подсказок, как изменяется тело, какие ощущения возникают во время трансформации в зверя, было сложно. Приходилось идти на ощупь, методом проб и ошибок. Например, сегодня мне пришлось носить целый день рукава опущенными и следить, чтобы никто не увидел густой поросли тёмных волос на руках. Прошлой ночью я не спала, потому что пыталась вернуть себе свой красивый носик, а не щеголять с поросячьим пятачком. Кошачьи ушки пришлось маскировать двумя дульками из волос, которые я намотала на эти самые уши. С копытами было тяжелее. Их цокот эхом отражался от каменных стен Академии, которая, если верить слухам, была живой и, кажется, отлично знала о моих экспериментах, поэтому и усиливала эхо, в котором мне чудилось подсмеивание.
