Светлые волосы растрепаны так, как могут только после укладки за триста фунтов в лучшем салоне. На ней платье с высоким воротом леопардовой расцветки, облегающее стройную фигуру. Она будто хочет заявить всем своим видом: «Я красива, богата и знаю это». Зубы у нее цвета снега, и это очаровывает. В ней есть настоящий шик. И сиськи у нее классные – прошу простить за грубость.
Язык ее тела говорит, что и я произвел на нее впечатление. Я сажусь, и мы смотрим в глаза друг другу, улыбки не сходят с наших лиц.
Она приветственно поднимает бокал шампанского, а через несколько мгновений рука невидимого официанта наполняет мой фужер из бутылки «Кристалл» 1990 года.
– Ты намного лучше, чем на фотографии, Себастьян, – говорит она.
– Ты тоже. – Я стараюсь не таращить глаза, разглядывая кольца на ее пальцах, браслеты, ожерелье, серьги и телефон «Верту», лежащий рядом на скатерти.
Я настолько очарован ею, что мы успеваем начать вторую бутылку шампанского до того, как нам приносят закуски (она заказала устрицы и белугу). Мне даже приходится несколько раз напомнить себе, что я пришел не наслаждаться жизнью, а по делу.
Темы для разговора находятся сами. Сначала банальные – какое прекрасное место Лондон для любителей искусства. У нее чуть хрипловатый голос с центральноевропейским акцентом, который мне кажется очень милым. К тому же в ее глазах я постоянно читаю: «Возьми меня».
На столе появляется огромное блюдо с устрицами, и к тому моменту, как оно пустеет, заканчивается и вторая бутылка шампанского. Третья уже заказана. Мария смотрит на часы. Не знаю, из чего они сделаны, но их украшают бриллианты размером с мелкую гальку.
Внезапно я замечаю то, чего не увидел сразу. То, как она покручивает пальцами самое дорогое из всех украшений – кольцо с камнями по всему кругу, возможно подаренное в честь помолвки. Поворот, поворот, еще поворот.
Меня это гипнотизирует.
Никогда в жизни я не видел таких крупных бриллиантов.
Постепенно разговор становится все откровеннее, и она рассказывает о своем подонке муже. Она продолжает время от времени поглядывать на часы, и я нервно спрашиваю, не наскучил ли ей. Она извиняется и объясняет, что в три часа прибудет водитель, чтобы забрать ее, – ей предстоит произнести речь в отеле «Савой» на собрании благотворительного комитета «Женщины против бедности», председателем которого она является.
– Мне нравится, когда мужчины носят «ролекс», – говорит она и кокетливо улыбается. – А голый мужчина с «ролексом» на запястье меня очень возбуждает.
И вот тогда я радуюсь тому, что нас разделяет стол и она не увидит, как меня заводит такое высказывание.
– Это можно организовать, – говорю я.
– Мне бы очень хотелось, – отвечает она и принимается покручивать кольцо. – Прости, палец болит – у меня артроз. Повредила суставы, когда отбивалась от мужа. Иногда приходится снимать кольцо, чтобы боль прошла.
Пытаюсь представить себе ее мужа. Вспоминаю фотографии русских магнатов, которые видел в газетах, и понимаю, что ненавижу этого человека всем сердцем. Появляется желание увезти ее с собой, защитить, заняться любовью и…
Что-то я забылся. Я здесь совсем не для этого. Всему виной шампанское и пьянящее очарование моей спутницы.
Звонит ее телефон. Она отвечает кратко:
– Да. Ты у входа? Хорошо.
Не успеваю опомниться, как она уже встает.
– Мне бы хотелось увидеть тебя снова, – говорит она.
