– Эй, привет! – сказал я ему, присаживаясь рядом. Квинт лениво посмотрел на меня.
– Здравствуй, Карл, – ответил он и задрал голову обратно. – Клинок мой ты круто остановил. Потом, правда, как баба себя повёл.
– Зато я живой.
– Да, живой и опозоренный. Как руки?
– Пройдут. Хороший бой, – решил похвалить его я.
– Не совсем. В хороших я побеждаю.
– А с плохих бойцы не возвращаются.
– Тоже верно, – ответил Квинт и замолчал.
– За что на арене? – спросил я после неловкой паузы.
– За воровство.
– Популярная в Риме статья, да?
– Ага, – ответил Квинт. – Бедняки живут по соседству с богачами и средним классом. Было бы странно, если бы у нас не было такого количества краж.
Вся республика стремится в Рим. Да что там, наверняка весь мир стремится в Рим. Все хотят урвать свой кусок этого огромного пирога. Мировой экономический центр, в который по-прежнему ведут все дороги. Но далеко не каждому удаётся добиться своего. Различные слои населения живут вместе, в одном городе. И соседство трущоб с элитными районами неизбежно приводит к росту криминала в городе.
Но что за варварские законы? Украл – помирай на арене? Я, конечно, не психолог какой-нибудь, но этот парень не выглядел убийцей. Так или иначе, мне не хотелось этого у него уточнять, и я решил сменить тему.
– А что за мужик ведёт бои? Ну, в смысле, кто он? Какое отношение имеет к происходящему?
– Организатор, – ответил Квинт. Его абсолютно не удивляла глупость вопросов. Этому парню было совершенно всё равно. – Ну, вряд ли сам организатор, конечно, скорее работающий на него профессиональный ведущий. Но их в народе принято организаторами называть. Организаторы мелких боёв в локальных амфитеатрах обычно сами выходят на сцену, а тут всё типа пафосно. Ну ты понял, да?
– И зачем он здесь нужен? Римские власти сами не могут справиться с организацией?
Альфений вновь повернулся ко мне.
– Я не очень знаком с этой системой. Похоже, отдавать это всё сторонним людям проще. Здесь же и реклама, и продажа билетов, и фиг знает что ещё. Дорого, сложно, требует дополнительных кадров. А так, кто-то решил устроить бой или несколько боёв; заказал гладиаторов – и пожалуйста, все в выигрыше, государство даст арену и людей, возьмёт за это свой процент. Насколько я знаю, служба исполнения наказаний не даёт права выбирать гладиаторов, делает это сама. Слышал, есть какая-то система рейтингов. Ну, это всё, что я знаю.
– Спасибо за информацию, – ответил я, – это было весьма познавательно.
Аттракцион «почувствуй себя товаром». Я понимаю, что у меня были проблемы и посерьёзней, но ощущение всё равно не из приятных.
Этот диалог стоило закончить, пока мои расспросы не стали совсем странными, но я не смог удержаться.
– А о побеге не думал? – спросил я.
– А чё?
– Да просто… интересно стало.
– Вернер, если ты работаешь на вигилов…
– Я? С чего бы?
– Ты сбежал, а потом вернулся сюда на своих двоих, а не в мешке на кладбище.
– Я глупо попался этим… патрульным.
– Ты. Попался. Чтоб ты, и так просто попался вигилам? Ну да, ну да. Хотя ты и сражаться дерьмово стал. Что-то с тобой не так.
– Остеохондроз, – выпалил я.
«Интересно, эта болезнь здесь так же называется?»
– Хах! Старый стал уже, что ли? Не, хотел бы я сбежать – уже сбежал бы. Кстати, смотри.
Квинт осторожно огляделся и достал из кармана что-то похожее на петарду.
– У нас в камере парниша один удрать хотел. Надеялся этим конвоиров оглушить.
