– Вчера вы говорили о родных, – надрывно продолжил он сквозь слёзы. – Я снова начал думать обо всём этом, хотя казалось, что уже смирился. Их, наверно, нет в живых… не могли же они предать меня. Понимаешь… смерть в амфитеатре – это не способ казни. Это избавление. А наказание у нас другого толка. Это моральное уничтожение.
Я не нашёл, что ответить.
– Петь, я… даже не знаю…
– Говорю же, ты не поможешь. Не забивай голову. Тебе о себе надо позаботиться. Прости, что сказал тебе это всё, просто… просто наболело.
– Всё хорошо, Петь, я же сам спросил.
– Спасибо, что выслушал, – сказал суровый солдат с поломанной судьбой. – Я много лет не плакал. Знаешь, это может прозвучать цинично… ты не пойми меня неправильно, ладно? Я в чём-то даже рад, что ты здесь появился. Все эти разговоры… помощь тебе… Я снова чувствую себя живым. Снова слышу родной язык. Благодаря тебе я вспомнил, кто я. За эти годы я совсем зачерствел.
– Понимаю.
– Спасибо.
Петя лёг и отвернулся обратно к стене.
– Не за что, – прошептал я. Ответа не последовало.
«Колизей – это не просто казнь. Люди успевают погибнуть морально. Истощиться до живых трупов. Петя ещё хорошо держится. Несколько лет, и я стану сломленной бездушной машиной для убийств. Но я не буду сидеть здесь несколько лет. Надо изучить доступные мне способы побега. И линять. Я уже достал ряд полезных вещей, осталось лишь понять, как я могу их использовать».
Я лёг обратно и притронулся к прохладному металлу у себя в кармане. К двум маленьким самодельным ножам.
Глава VI. Худший противник
Некоторые мои знакомые жалуются, что их жизнь проходит уныло: каждое утро одно и то же день за днём. Нет, им незнакомо настоящее однообразие. Да что уж там, я сам зря жаловался на рутину. Можно сколько угодно романтизировать поединки, но на работу или учёбу просыпаться куда приятней. Третье утро подряд я шёл на смерть. Третье утро подряд всё повторялось, разве что слегка менялся состав гладиаторов, и Петя в этот раз никому не предлагал целовать его задницу.
Я, Пётр, Вилберт и Йохан – вот четверо утренних смертников на сегодня. В «комнате ожидания» стояли два парня, а это означало, что как минимум двое из нас должны были сражаться друг с другом. Меня вновь позвали и повели на подъёмник.
– Ка-а-арл Десперати-и-и-ис!
Я уже шёл сам. Страха было всё меньше. Его постепенно заменяли пустота и отчаяние.
– Вы видели, что творит этот парень? Невероятный проигрыш Ферокс, правда?! А как изящно он разгромил Секанди! – не замолкал ведущий. Толпа отвечала сильным недовольством.
«Прирезать бы тебя, пока не успел далеко отойти».
– Этот парень умеет работать ногами, – ведущий усмехнулся. – Ну вы поняли, о чём я. И бегать, и пинаться.
Римские зрители не оценили шутку.
– Кхм-кхм. Ладно. С кем же он сегодня сразится? Граждане великого Рима, встречайте! Пё-о-отр Форте-е-ем!
С другой стороны из-под земли поднялся Петя. И мой страх вновь вернулся. Кажется, я стал бояться ещё больше, чем в первый раз. Но что было действительно страшно? Умереть самому или убить его?
– Вы знаете этого парня. А кто-то из вас и вовсе вырос на его боях. Кто же уйдёт победителем сегодня? Вот это интрига! Гладиаторы, бой!
Мы стали медленно сближаться.
– Не волнуйся, – сказал Петя.
– Да уж, действительно, – ответил я. – Чего уж тут волноваться?
– Сарказм – это хорошо. Помогает держать ум в тонусе. Продолжай в том же духе.
