– О чем буржуи говорят! У них средств нет! А дети в заграничные платья одеты. И обедают, наши буржуи, в ресторане, небось. На нами заработанные деньги.
– В ресторанах во время войны кушают не такие, как мы, – буркнул Андрей, но его не слушали.
– Все у них есть, – кричали из зала. – Прибедняются!
– А что скажет Примирительная камера, или как ее там? – послышался громкий голос из зала. Об этих органах новой власти было известно на заводе.
Евгений Борисович встал из-за стола.
– Да, именно так, Примирительная камера. Ввиду сложности положения, примирительная камера решила передать завод под совместное управление фабзавкома и заводоуправления. Сколько можно бастовать! Вы, господин Управляющий, должны представить завкому все документы по предприятию. Бухгалтерские книги, договоры, ведомости. Познакомить с поставщиками и так далее.
– Получается, я себе уже не хозяин.
– Если и дальше не будет порядка в управлении предприятием, будем лишать права собственности. Такое уже не редко встречается у нас. Революционная власть не будет церемониться!
Евгений Борисович обратился к залу:
– Надеюсь, все удовлетворены. – Зал ответил неопределенным гудением. – Тогда хватит митинговать, приступайте к работе.
– А как же наши требования?
– Фабзавком разберется с делами и в ближайшие дни доложит вам. Согласны?
Вновь неопределенность прозвучала в ответ.
Глава десятая. Социализм в моде
Андрей появился у Новожженовых в обычный час – около семи вечера. Хозяин дома Виктор Андреевич, пожилой человек, бывший судья, крепкий на вид, был всегда рад хорошим знакомым, как и его жена, Надежда, и их служанка Вера. Трудные времена накладывали отпечаток на гостеприимство. Не стало прежних застолий. В лучшем случае перебивались чаем с сухарями да деревенскими запасами грибов и варенья. Но радушие дома привлекало старых посетителей. Гостям здесь были всегда рады. Андрей после событий на вверенном ему заводе едва видел, куда шел. Ноги, как обычно, привели его в дом его приятеля Алексея.
В просторной комнате расположилось уже несколько человек. Он поздоровался с хозяевами, а затем обошел присутствующих и каждому протянул руку.
– Не видно жизнерадостности на твоем лице, – посочувствовал ему после приветствия гость семьи Уфимцев Сергей. – Что-то случилось?
– Произошло самое наихудшее, – с тоской проговорил Андрей.
– Неужели завод взорвался? – пошутил Николай Измайлов. – Худшего не бывает.
– Ничего вы не знаете, – вмешался Новиков Евгений. – Я уже в курсе. Завод цел. Но поменял хозяина. Так, Андрей?
Все с сочувствием посмотрели на бывшего управляющего.
– Неужели это так? – спросила Антонина Новожженова. – Вы же ночей не спали с этим заводом. Все таланты и деньги в него вложили. Кто же теперь хозяйничает там?
– Считайте, что никто. Не всем знакомо такое название: фабзавком. Вот он в лице его председателя и есть хозяин
– А вы кто? Такого не может быть, чтобы запросто, без решения суда лишать собственности, – решила Антонина.
– Сейчас другие времена и другие обстоятельства, – сказал Новиков. – Теперь в моде социализм. А что это такое? Социализм – значит общественная собственность. Общественное считается выше единоличного.
– Хотелось бы узнать, чем общественное выше! – поднял голос Николай. – Как я понимаю, общество состоит из индивидуумов. Это как моя рубашка из нитей. Конечно, нити еще не рубашка. Но и рубашка – это не только нити. Чем же одно выше другого? – Ничем!
