Эйвин так всё понравилось!
– Волк, смотри! – она кинулась в сторону окна. – Какое чудо!
– Восхитительный вид, – сказала Ливия.
Волк заметил, что даже книги были расположены в том же порядке, как и в старом доме. Барсук постарался создать для него с Эйвин то чувство привычной самобытности, которое склоняла их к чувству, что они вовсе и не переезжали. Для Волка это было дорого.
Там было целых три комнаты, помимо спальни. И большая ванная.
«Конечно», – подумал Волк, – это ведь Цитадель».
– С новосельем! – заскочил к ним Ворон, который мимо проходил.
– Спасибо! – сказал Волк.
– Давно пора было! – продолжил Ворон. – А то оба прибеднялись!
Барсук посмотрел сурово на Ворона, и тот немного замешкал, словно сказал глупость.
– Волк, я понимаю, что это не в твоём стиле, – сказал ему Барсук, – но поверь, здесь не так плохо. И я всегда в твоём распоряжении, – продолжил он. – Мне лично спокойнее, что ты здесь. Тем более при таких обстоятельствах.
– Да, Барсук, я тоже этому рад на самом деле, – сказал Волк. – И мне важно, что Эйвин счастлива.
Эйвин уже мило беседовала с Ливией на балконе. Она прыгала от счастья и всё время смотрела в сторону Волка, пытаясь передать ему свой восторг.
Вскоре она подбежала к Волку и сказала:
– Представляешь, Ливия сказала, что у нас есть свои лошади внизу, если захотим прокатиться верхом!
Ворон подскочил:
– У вас есть в личном распоряжении и лошади, и мастерская, и бассейн для отдыха. И твой личный Камень Разума, предоставленный Цитаделью.
«Ох, плакала моя свобода!» – внутренне крикнул Волк.
– Замечательно, – сказал он в ответ Ворону, – просто шикарно, буду сидеть и развлекаться, дожидаться, пока Тленные роют норки в наши Пределы!
– А ты всё равно привыкай к хорошему! – сказал Ворон.
Ворон, конечно же, совсем не вовремя для Волка здесь оказался.
– Ворон, у тебя дела – сказал Барсук.
– Да, конечно, – покорно ответил Ворон, и поспешил уйти.
Кого-кого, а Барсука он сильно боялся. Для него Барсук был сыном Друма. Именно поэтому сын Магистра особо ценил свою дружбу с Волком, с которым он мог быть самим собой.
– Не заморачивайся ты, – сказал Барсук, – здесь до леса ближе, чем тебе было оттуда. И спокойнее, и тише. Отдыхайте! – сказал он им в конце и дал знак Ливии, что им пора уходить.
Вскоре Волк и Эйвин остались одни. Здесь действительно было очень спокойно и тихо.
Были сумерки. Волк глядел вдаль заката. Сутки Мо Ира длились долго. Эйвин тихонько спала в новой уютной постели. Волк не хотел спать. Ему не давали покоя знания о том, что он может быть Создателем Абрадором. Внутренне он всё равно оценивал это несколько скептически, как допущение. Действительно, много объяснений в пользу этого аргумента, тем более если ему и вправду удалось считать память с Камня Абрадора.
Волк взглянул вниз с высоты своего окна и увидел там голубой огонёк. Кто-то уходил в лес в столько поздний час. Интересно, зачем?
Все работы закончены, и все должны быть в своих покоях.
Волк вспомнил про Око Эгмы в библиотеке. Любопытство взяло над ним верх.
Он решительно вышел из своих покоев, оставив Эйвин мирно наслаждаться своим сном, и вызвал рефлекторный лифт. Ожидая лифта, Эрудир немного боялся, что его кто-то увидит. Он не хотел объясняться. Дверь открылась. Теперь Волк устремился вниз, в Библиотеку Камней Памяти. Он не хотел ждать утра.
Мраморный коридор теперь не так сильно впечатлял Волка, как утром. Дежурным быстрым шагом он стремился к Камню Разума, но…
