– Считай, что это предупреждение тебе, Волк, – сказал Друм.
После чего повернулся к ученику своей супруги, лежащему теперь бездыханно:
– Бедный Перин… Что ж, вызывайте бригаду медиков, пусть разберутся. А ты, Волк, сто раз теперь подумай о значимости своего предназначения и отнесись к своему делу серьёзней, чтобы не закончить, как он!
Волка схватила дрожь. «Чёрт возьми!» – подумал он.
– Вы хотите, чтобы я теперь снова коснулся Приёмника?! – ответил испуганно Волк. – Да я жить хочу! Ну подумаешь, повезло вчера и сегодня!
– Нет, Волк, не в везении дело, – сказал Николас, – так обжигает только при несовместимости, а ты уже показал совместимость с Камнями Памяти. Но другие последствия точно могут быть, отчего нужно просто следовать технике безопасности и грамотному подходу, который я буду тебе преподавать.
Волк вдруг вспомнил о своей особенности, о которой он говорил утром с Николасом.
– Хорошо, – сурово ответил Волк. – До завтра. Простите, мне здесь тяжело находиться.
Волк развернулся и ушёл. Сегодня он больше ничего не хотел…
Николас остался изучать тело Перина. Ох, знал бы Волк, от чего Перин умер.
Камень, конечно, сжёг его. Но Перину помогли или напутствовали его. «Кто-то явно подтолкнул его, сам бы Перин на это не пошёл, – подумал Николас. – Волку нужно знать, с чем он имеет дело…»
– Николас, у вас есть какие-то успехи, кроме того, что Волк ещё жив? – спросил Друм.
Николаса иногда пугало хладнокровие Друма.
– Да, Магистр. Ему удалось напасть на след воспоминаний. Завтра мы продолжим, – доложил Николас.
Эрабелла молчала. Это был её глава подмастерьев. Она ничего не говорила.
– Хорошо, – продолжил Друм. – Значит, жду от Вас вечером доклада. Как видите, время не терпит, а другие возможности тщетны. Волк, пожалуй, действительно единственный, кто может докопаться до воспоминаний Абрадора.
– Хорошо, Магистр, – подчинился Николас. – Позвольте я тогда уйду в свои покои.
– Да, вы можете идти, – ответил Друм.
Со стороны лифта стали слышны бегущие шаги медицинской бригады.
– Всего доброго, – откланялся Николас и ушёл навстречу бригаде.
Ему было крайне неприятно случившееся. Крайне неприятно – это даже мало сказано. Николас теперь совсем насторожился.
Было утро. Николас всю ночь беспокойно спал. Велидаре не удалось его успокоить. Она сама была напугана. Смерть Перина пахла грязью и была нечиста. Младенец Оравир плакал с самого раннего утра. Всё шло как-то не так. Она коснулась приёмника и вызвала Ливию на помощь.
Николас встал с кровати и, шатаясь, ушёл в гардеробную. Он выбрал одежду и решил немедленно одеться. Из его памяти не уходил вчерашний день. Особенно фраза Друма: «Николас, у вас есть какие-то успехи, кроме того, что Волк ещё жив?». Эта фраза крутилась постоянно в его голове.
Всё-таки даже Николас боялся Друма, даже мысли о необходимости противостоять ему всерьёз. Друм могущественен и всегда требует своего. Но тайна останется тайной даже для Друма, и Николас поставил точку в этом вопросе.
Когда он вышел из гардеробной, он увидел Ливию. Ливия ещё, конечно же, ничего пока не знала.
– Здравствуйте, Николас, – с улыбкой поприветствовала она его.
Николас взволнованно прошёл в середину комнаты и запоздало ответил:
– Здравствуй, Ливия.
Ему не очень хотелось огорчать её светлое сердце такой обременяющей новостью.
– Что-то случилось? – спросила Ливия открыто, увидев мрак в сердце Николаса.
