Modus moriendi. Католическое сопротивление в Чехословакии, 1968-1989 гг. - страница 23

Изменилась в этот период и риторика подпольных католических богословов: эсхатологические ожидания здесь сменились призывами к активному протесту. О. Йозеф Звержина, один из основных идеологов чешского католического сопротивления, полагал, что миссия христианина в мире подразумевает и готовность к открытому политическому противостоянию несправедливой власти. В своей статье «Отвага быть церковью» (опубликованной в самиздате, а также в эмигрантском журнале «Студие») он писал: «Христианство никогда не было «частным религиозным воззрением». Еще менее – во времена гонений. Нас не спасет никакой компромисс, отход в сторону, капитуляция – но лишь союзничество в добре… Мы не признаем «классовую справедливость», потому что она добровольно стала частью несправедливости – мы хотим справедливости для всех, но прежде всего для обездоленных, притесняемых, шантажируемых, запуганных. Права человека – это не привилегии для нас или для церкви, это – наша обязанность по отношению к другим (Мф 5:10—12; 25:34—40)»117. «Наше сообщество не может замкнуться в себе, не может бежать из мира и отказаться от ответственности за него». Согласно Звержине, в истории известны четыре основных позиции церкви по отношению к светской власти: «общее послушание», «критическое послушание», «активное непослушание» («Там, где светская власть не исполняет свое послание или присваивает больше, чем ей принадлежит, или делает и то и другое, она теряет возможность притязать на послушание»), «пассивное непослушание» – что подразумевает готовность к мученичеству [126]. «Бог призывает нас участвовать в своем труде над человеком… Так мы хотим осуществлять «заговор беззащитных»… Мы должны стать служителями, пусть даже мучениками (поскольку бывает и бескровное мученичество) за свободу и справедливость… Единственная сила, способная превозмочь непредставимую силу оружия – это любовь»118.

Неизбежность связи религии и политики в ситуации современной Чехословакии подчеркивал и активист «Хартии 77» Вацлав Бенда. В его эссе «Католицизм и политика: корни и перспективы сегодняшней ситуации»119 взаимосвязь религиозной и политической активности объясняется следующим образом: властями «каждое проявление веры автоматически оценивается как имеющий политическое (что в моей стране обычно, к сожалению, означает также и полицейское) значение акт». «Подавляющее большинство чешских католиков убеждено (и, к сожалению, действительно неоднократно убедилось в этом на собственной шкуре), что уже тем, что они посещают богослужения и частным порядком исповедуют свою веру, они выражают отвагу и готовность страдать за дело Христово в такой степени, что никто не имеет права требовать от них других проявлений гражданской доблести и ангажированности. Разумеется, в такой позиции присутствует элемент предательства, обмена „Божьего царства“ на определенную укорененность в мире – пусть и в роли второстепенных и дискриминируемых граждан. В ней есть и элемент справедливого недоверия по отношению к прежним гонителям, которые сегодня бесправны и громко добиваются всеобщей солидарности – при этом нет достаточной гарантии, что, говоря о правах, они не думают о своих утраченных привилегиях». Бенда проповедует своего рода «теологию церкви под угрозой»: для индивидуального спасения верующего, разумеется, достаточно и малых дел, когда человек не подвергает себя непосредственной опасности репрессий, «но только мы находимся в ситуации, когда самые основы сообщества универсальной церкви,