– Передай бутылку воды, пожалуйста, она в дверном кармане.
И знаете, что сделала Алина? Достала бутылку, открыла крышку и только после этого протянула мне. Причем сделала это неосознанно, скорее по наитию, но как само собой разумеющееся. Скажете мелочь? А вот и нет. В моей машине побывало много разных девушек, и ни одна из них не додумалась до такой простейшей вещи.
Своим поступком Алина выбила меня из привычного состояния усталого равнодушия, напомнив о человечности, элементарной заботе, а еще о том, что в этом циничном городе оставались люди, не утратившие душевности даже по отношению к фактически чужому и не самому приятному человеку. И у этого человека сейчас непривычно ныло под ребрами. Ощущения приятные, но тревожные, ничего подобного раньше не испытывал.
Обдумывая ситуацию и свою странную реакцию, я так и не смог понять, какого черта со мной происходит. Уставший под конец дня мозг категорически отказывался работать. Поэтому расслабившись, я просто вел машину. Мимо проплывали столичные районы с ярко освещенными высотками, и снова стал накрапывать дождь.
Как вдруг промелькнула мысль – а что если она медсестра или врач, тогда предусмотрительная забота – не более чем профессиональная привычка. И не имеет ничего общего с тем, что я себе нафантазировал.
– Кем ты работаешь?
Алина чуть нахмурилась, явно не ожидала подобного вопроса.
– Копирайтером в рекламном агентстве. Пишу статьи для разных компаний.
Значит, не фантазии.
Сосредоточившись на разговоре, я уточнил:
– Копирайтером? – вот уж не ожидал. В моем представлении подобным занимались лишь студенты, готовые на скучную, низкооплачиваемую работу только чтобы перебиться до стипендии. В голове не укладывалось, что можно добровольно выбрать такую профессию. Этому было только одно объяснение. – Образование есть?
– Закончила журфак, но довольно быстро поняла, что не обладаю необходимыми личными качествами для этой профессии. А вот писать люблю.
– И о чем же ты пишешь?
– О разном. О товарах и услугах, о компаниях, магазинах, ресторанах, специалистах из различных областей. Очень расширяет кругозор, кстати. Вот сегодня закончила статью-анонс об открытии нового винного бутика на Третьяковке. Представляешь, у них есть эксклюзивные вина двадцатилетней выдержки!
Я ее энтузиазма не разделял и сказал, как думал:
– Прогорят. Пока есть «Красное и белое», «Винлаб» и прочие алкомаркеты нет ни единого шанса на успех. Алкоголиков куда больше, чем гурманов.
– Фу, как цинично.
– А я и есть циник. – сопроводившая слова усмешка вышла невеселой и какой-то жёсткой. – Профессия обязывает.
– Не знала, что преподавание в институте так калечит личность.
Я даже притормозил, чтобы посмотреть на Алену и убедиться, что она не шутит. Но на кукольной мордашке выражение удивления и… сочувствия? Да быть того не может! Неужели еще не загуглила мое имя? Вот удивила. Обычно на меня ведется настоящая охота со стороны столичных хищниц. И почти каждое «случайное» знакомство – тщательно спланированная и виртуозная спецоперация. А она всерьез полагает, что я препод. Сюр, да и только. Давно я так не веселился. Губы против воли растянулись в улыбке, а настроение неожиданно поползло вверх.
Отвернувшись, я вернул внимание на дорогу.
– Вообще-то, я адвокат по семейным делам. Преподавание – скорее акт благотворительности.
– Адвокат? – ее брови изумленно взметнулись вверх. – О, вот теперь все встало на свои места. А я-то думала откуда у препода такие часы и машина.
