Мое ледяное проклятье - страница 15

В комнату просунулось удивленное лицо Женевьев, а  между ее ног скользнул Пэрсик. Он коснулся лапами ледяного пола,  вздыбил на загривке шерсть и попятился назад,  раздраженно дергая хвостом. Не понравилось. А я с рыданиями бросилась на выход.

- Что тут произошло? – удивленно спросила сестра и сделала шаг мне на встречу. Лед в комнате стремительно таял, он стекал волной по стенам, образовывал лужицы на полу, покрывало на кровати стало тоже мокрым.

- О, боже! Валенси! – всхлипнула сестра и кинулась меня обнимать. – Это сделал он? Да. Скажи мне?

Я смогла только кивнуть и снова зашлась в рыданиях, а Женевьев увлекла меня в свою комнату.

Девид попытался возмутиться, но был изгнан. Я скинула мокрую шубу на пол, и Женевьев сразу отправила меня отогреваться в душ. Я была ей за это благодарна. Пэрсик упорно тащился за мной следом, но я захлопнула дверь перед его носом. Меня трясло от холода и от пережитого. Как хорошо, что сестра дала мне немного времени, чтобы прийти в себя, а  не кинулась на меня сразу с вопросами.

Я включила горячую воду и замерла под напором. Струи били мне в спину, отогревали окоченевшие ступни и руки. Тело ломило  так, что хотелось выть. А еще за шумом воды я почти не слышала разговор Женевьев и мужа. Уловила только обрывки слов Девида. «Это нельзя так оставить», «Она нас погубит» и «У тебя, кроме сестры, есть дочь…»

Я и сама понимала, какой опасности подвергаю Женевьев и ее семью. Наверное, мне и, правда, стоит подыскать себе другое жилье, но не завтра. Мне слишком страшно, чтобы уйти. Что отвечала Женевьев, я не расслышала, но поняла, что совсем не удивлюсь, если сестра выставит меня из дома тот же час. Слишком много неприятностей я доставляю.

 Но когда я, кутаясь в теплый халат и натянув почти до колен шерстяные носки, вышла в комнату,  на маленьком столике дымился чай, стоял мед. Женевьев сидела в кресле на руках с Пэрсиком, а вот Девида в комнате не оказалось.

- Мы решили, что будет лучше, если ты переночуешь тут со мной. А Девид поспит в гостевой спальне, - пояснила она, проследив за моим удивленным взглядом.

- Не стоит… начала я, но она покачала головой.

– Так будет спокойнее, в первую очередь мне. Ты расскажешь, что произошло?

- Постараюсь, - сипло кивнула я.

- Впрочем. - Она отмахнулась. – Я представляю. Можешь  не говорить, это проделки Раниона. Он совсем свихнулся.

- Он меня ненавидит.

- Он сошел с ума. Я с ним поговорю.

- Не нужно, Женвьев. Это опасно. Как вы меня нашли? Как ты вообще поняла, что мне требуется помощь?

- Это он, - сестра указала на Пэрсика. – Убежал от Китти. Разбудил меня и не отставал, пока не пошла за ним.

- Я не могла выйти из комнаты. Это так страшно, а до этого… - я закрыла руками лицо и разрыдалась, а когда немного успокоилась, все же смогла рассказать Женевьев, что со мной произошло.

- Тебе нужно поспать, - сказала сестра. Переложила мне под бок кота и укрыла одеялом. – Хочешь дам успокоительный отвар?

- Нет, - помотала головой. – Не нужно.

- Спи, Вал, я что-нибудь придумаю.

- Ты не обязана мне помогать,  я виновата. Это сотворила я, и он в своем праве.

- Нет. Не в праве,  - жестко заявила сестра. - Ты была глупой, маленькой девочкой, на эмоции которой не обращали внимания. Мы ведь с Раном видели, что ты его боготворишь. Нас это веселило. Мы виноваты не меньше, чем ты. Спи.

5. ГЛАВА 4

Метель закончилась к утру, так как я успокоился. Точнее ненависть просто из буйной стадии перешла в отстраненно холодную, и это отразилось на погоде.  Я перестал носиться, словно угорелый, над долиной и бороться с желанием разнести все к снежным демонам и вернулся в замок. Успокоиться стоило великих усилий, я словно вернулся в тот день восемь лет назад, когда вместо крови по венам потек лед. Тогда я еще не понимал, что со мной произошло. Все казалось какой-то дурацкой шуткой, которая со дня на день прекратится, и я продолжу жить, как и прежде.  Я не испытывал ненависти к Рыжику, она все еще оставалась милой сестричкой девушки, на которой я планировал жениться. Ненависть пришла позже, вместе с осознанием, что как раньше не будет уже никогда. Она разъедала мою душу день за днем, пока не стала единственной целью никчемного существования. Я превратился в чудовище не только внешне, но и в душе. Валенси тогда создала идеальное ледяное чудовище, которое не остановится ни перед чем  в желании поквитаться.