Снова мелки пачкали руки. Свечи отразились в зеркалах, а заклинание стало длиннее и сложнее. Только теперь я не отрывала взгляда от розы, наблюдая, как струйки переплетаются в затейливые узлы, похожие то ли китайские, то ли на кельтские. Вскоре стало казаться, что собственно эти узоры и есть — магия и что стоит понять, как именно они завязываются, как я смогу разгадать задачку Ворона.
Но догорели свечи, и поблек рисунок на плитке — мел словно стерли сухой тряпкой, оставив легкие штрихи, а решение так и не пришло. Я даже не понимала, подействовала ли моя магия, получилось ли зациклить то, что несла роза, на себе, и не было способов узнать это. Бледные струйки пробивались между лепестками, и запах улицы уже не мог заглушить сладкий аромат.
Оставалось ждать.
Я закрыла окно и дверь, прошептала запирающий заговор и пальцем начертила поддерживающую его руну. Этому я тоже не училась. Вернее, поняв, что там, на кладбище, со мной случилось что-то пострашнее смерти, я обложилась книгами по магическим практикам, но чем больше читала, тем яснее понимала, что все это — чушь. Авторы, выдающие себя за ведьм, колдунов, ведуний и знахарей всего лишь пересказывали общеизвестное своими словами, слегка разбавив выдумками, чтобы лучше выглядело. Почему-то я сразу чувствовала ложь и знала, как правильно, и зачем, хотя буквы на страницах старались убедить в обратном.
На телефоне запиликала напоминалка — через несколько минут должны начаться передача. Я давно приучила себя смотреть все: со стороны хорошо проявлялось то, что можно упустить в зеркале: поведение, манера речи, даже макияж. Образ Геллы должен быть безупречен, и тем безупречнее, чем дальше он находился от настоящей меня!
Знакомый интерьер выглядел антуражно, как раз так, как, по мнению многих пользователей соцсети, и должен выглядеть кабинет популярного автора, работающего в жанре хоррора. Даже роза оказалась в тему, но когда ведущая о ней заговорила, я почувствовала тревогу и не сразу поняла, почему. Пришлось искать в сети, благо все, что выходило на этом канале, моментально оказывалось на их сайте.
И только прокрутив передачу трижды, заметила, как меняется взгляд ведущей, когда она смотрит на цветок. Проклятье! И это неактивированный! Или...
Телефон запиликал, сбивая с мысли. Думая, что это редактор, я не глядя провела по экрану и поднесла трубку к уху. Но вместо знакомого голоса оттуда долетел низкий, чувственный смешок:
— Так роза понравилась, что ты отняла её у подруги?
Я едва не отбросила телефон подальше, но удержала себя в руках:
— Кто говорит?
Снова смешок и тихое:
— Ты знаешь.
Руки не слушались, когда я проводила по экрану, сбрасывая звонок. Этого показалось мало, и пальцы лихорадочно вскрывали корпус. Батарея полетела на диван, а сам телефон отправился в стол, под ворох чистых записных книжек.
— Чертов Ворон!
Кажется, я заблуждалась, отказывая ему в праве так называться.
Но если он позвонил...
Ромашковый чай помог успокоиться и привести мысли в порядок. Ворон действительно позвонил. Где достал номер — дело десятое, не о том надо думать. Получалось, моя ворожба удалась!
На экране застыла ведущая с затуманенным взглядом. Проклятье! Все выкладки летели в тартарары: это розу сегодня увидело масса народу, вполне вероятно, что и Воронов — тоже. И как тогда понять, получилось у меня или нет?
Ясно было только одно: звезда телеэкранов, любимец женской части аудитории, экстрасенс по прозвищу Ворон на самом деле обладал магическим даром. Неважно, позвонил ли он потому, что почувствовал мое вмешательство или просто увидел цветок по телевизору. Его же еще узнать надо было!
